Слова, из которых мы сотканы. Лайза Джуэлл

протянул посетитель, когда она развернула третий джемпер кремово-кофейного цвета на столе в задней части магазина. – Почти, почти…

      – Но не совсем?

      – Да, вам не кажется, что он чуточку золотистый? – Он ущипнул себя за подбородок и улыбнулся: – Я кошмарный покупатель, верно?

      Робин рассмеялась:

      – Нет, вовсе нет. Хорошо, когда знаешь, чего ты хочешь. Это значит, что совершаешь в жизни меньше ошибок.

      – Ага, – сказал он. – Значит, я разговариваю с коллегой-педантом?

      – Возможно. – Она улыбнулась: – Да. Я знаю, чего хочу. Я знаю, что мне нравится, и не готова идти на компромиссы.

      Он шутливо попятился.

      – Теперь я говорю, как кошмарная педантка! – со смехом воскликнула она.

      – Нет, вовсе нет, – возразил он. – Вы говорите, как девушка с таким характером, который мне нравится.

      Он явно заигрывал с ней, но это не могло сбить Робин с выбранного курса. Она ожидала этого не просто потому, что была хорошенькой и привыкла к мужскому флирту, но и потому, что все в этом человеке казалось очень знакомым. Его замечание выглядело не так, словно появилось из ниоткуда; оно больше напоминало часть более долгого и интимного разговора.

      Робин посмотрела на собеседника. Раньше она толком не смотрела на него, так как отвлекалась на вязаные вещи. Он был красавцем, другого слова не подберешь. Просто красавцем. Черты его лица были мягкими, почти женственными, но на мужской стороне андрогинности. Кожа была чистой и гладкой, а глаза – зеленовато-голубыми, льдистого оттенка. Аккуратный прямой нос хорошо сочетался с полными губами, но впечатление ума и юмора, исходившее от него, было более убедительным, чем безупречная внешность.

      Робин пропустила его комментарий мимо ушей и спросила:

      – А для чего понадобился новый джемпер?

      – Ни для чего в особенности. Просто для того, чтобы я перестал все время носить старый.

      Робин украдкой взглянула на его левую руку: нет ли там обручального кольца? Судя по манере поведения, он мог быть женат или иметь серьезные отношения с женщиной. Люди, как правило, описывают состояние одинокого человека как ту или иную степень отчаяния. Робин смотрела на это по-другому. Для нее одиночество было связано с ощущением уязвимости. Существовала некая хрупкость в одиноком человеке, который смотрит на другого человека. Нечто тонкое и ломкое, как скорлупа воробьиного яйца. Не имело значения, как сильно старается одинокий человек скрыть свое состояние за похвальбой и бравадой: оно по-прежнему оставалось под поверхностью, беспомощное, как новорожденный птенец. Но у этого человека не было скорлупы птенца. Он был цельным от начала до конца. Значит, либо он женат, либо он гей, либо не имеет ни малейшего интереса к знакомству с кем-либо.

      – Где вы достали этот? – спросила Робин и указала на его джемпер, подавив желание положить ладонь парню на грудь.

      – Здесь. – Он улыбнулся. – В магазине «Zara», около трех лет назад. А теперь он побит молью. – Он закатал подшитый