Заповедник. Сергей Довлатов

окном я увидел полуразрушенную баню.

      – Главное, – сказал я, – вход отдельный.

      – Ход отдельный, – согласился Михал Иваныч, – только заколоченный.

      – А, – говорю, – жаль.

      – Эйн момент, – сказал хозяин, разбежался и вышиб дверь ногой.

      – Сколько платить?

      – А нисколько.

      – То есть как? – спрашиваю.

      – A вот так. Неси шесть бутылок отравы, и площадь за тобой.

      – Нельзя ли договориться более конкретно? Скажем, двадцать рублей вас устраивает?

      Хозяин задумался:

      – Это сколько будет?

      – Я же говорю – двадцать рублей.

      – А если на кир перевести? По рупь четыре?

      – Девятнадцать бутылок «Розового крепкого». Пачка «Беломора». Два коробка спичек, – отчеканил Толик.

      – И два рубля – подъемных, – уточнил Михал Иваныч.

      Я вынул деньги.

      – Туалет осмотреть желаете?

      – Потом, – говорю. – Значит, условились? Где вы оставляете ключ?

      – Нет ключа, – сказал Михал Иваныч, – потерян. Да ты не уходи, мы сбегаем.

      – У меня дела на турбазе. В следующий раз…

      – Как знаешь. Я на турбазу вечером зайду. Надо Лизке поджопник дать.

      – Кто это – Лизка? – спрашиваю.

      – Баба моя. В смысле – жена. На турбазе сестрой-хозяйкой работает. Мы с ей разошедши.

      – Так что же вы, бить ее собираетесь?

      – Кому?.. Ее повесить мало, да неохота связываться. Ружье у меня отобрать хотели, вроде я грозился ее застрелить… Я думал, ты насчет ружья…

      – Патронов жалко на ее, – вмешался Толик.

      – Не говори, – согласился Михал Иваныч, – я ведь и руками задушу, если надо… Зимой ее встречаю, то да се, по-хорошему… Кричит: «Ой, Мишенька, не буду, ой, пусти…» Майор Джафаров вызывает и говорит:

      «Твоя фамилия?»

      А я ему:

      «Манда кобылья…»

      Пятнадцать суток дали, без курева, без ничего… А нам-то хули?.. Сидеть – не работать… Лизка бумагу прокурору написала, сажайте, мол, а то убьет… Чего ее убивать-то?..

      – Визгу не оберешься, – согласился Толик. И добавил: – Ну, пошли! А то закроют сельский маг…

      Друзья направились в микрорайон, жизнелюбивые, отталкивающие и воинственные, как сорняки…

      А я до закрытия просидел в библиотеке.

      На подготовку экскурсии ушло три дня. Галина представила меня двум лучшим, с ее точки зрения, экскурсоводам. Я обошел с ними заповедник, прислушиваясь и кое-что записывая.

      Заповедник состоял из трех мемориальных объектов. Дом и усадьба Пушкиных в Михайловском. Тригорское, где жили друзья поэта и где он бывал чуть ли не ежедневно. И наконец, монастырь с фамильным захоронением Пушкиных-Ганнибалов.

      Экскурсия в Михайловском состояла из нескольких разделов. История усадьбы. Вторая ссылка поэта. Арина Родионовна. Семейство Пушкиных. Друзья, навестившие поэта в изгнании. Декабрьское выступление. И – кабинет, с беглым обзором творчества Пушкина.

      Я разыскал