Дело о британской осе. Елена Ворон

чем могу служить?

      – Я Кэтрин Гленн. Вдова Джона Гленна.

      У сыщика в глазах мелькнула тень узнавания. Наша история была ему известна. В Линдон-Тауне ее знает каждая собака.

      Я начала описывать происшествие на Луна-сквер. Лоу слушал, уставясь на свои сплетенные пальцы, изредка поднимая веки, из-под которых поблескивали голубые глаза. Рассказанная вслух, повесть о блондине на фото и киллере казалась сущей нелепицей, однако Лоу отнесся к ней всерьез.

      – Вы правы, миссис Гленн: это и впрямь странно. Будьте добры, опишите еще раз фотографию. Поподробней.

      – Он стоит у кромки воды, волны набегают на песок. За спиной – только море, ни лодки, ни катера. Куртка дорогая, теплая; она расстегнута, но видно, что погода прохладная – то ли поздняя осень, то ли зима. Под курткой толстый свитер.

      – Лицо?

      – Он хорош собой. Очень. Лицо удивительное. На грани мужественности. То есть… мужественное и в то же время… так тонко вылеплено! Глаза длинные, брови вразлет, четкая линия скулы…

      Я умолкла. Детектив сидел со скучающим видом.

      – Дайте карандаш – я нарисую.

      Лоу подвинул лист бумаги и вынул из стакана карандаш. Несколько минут я сосредоточенно трудилась. Что-что, а портреты мне удаются, целая галерея собрана.

      – Вот. Полюбуйтесь.

      Почему-то я ожидала, что сыщик восхитится незнакомцем, но Лоу лишь поджал губы, рассматривая рисунок. Затем он сложил лист и убрал в ящик стола.

      – Вы его прежде не встречали?

      – Никогда.

      – Вы уверены? – Он вдруг посмотрел взглядом инспектора Филдса – с недоверием, исподлобья. Опять меня подозревают! В чем?

      – Мистер Лоу, – проговорила я оскорбленно, – будь мы знакомы, я знала бы, где искать. И не обратилась бы за помощью к вам.

      Детектив задумчиво почесал подбородок.

      – Миссис Гленн, скажите: не случалось ли после смерти вашего мужа других странных происшествий?

      Он меня озадачил.

      – Вроде бы нет.

      – Подумайте.

      Я пожала плечами.

      – Со мной вообще ничего не происходит. Никаких событий, время стоит, не знаешь, куда себя деть. Джон нуждался во мне – это главное. А теперь я словно в пустоте, все чужие, страна чужая. – Что правда, то правда: ни единой душе нет до меня дела, да и мне самой никто не нужен… Разве что судьба темноглазого парня тревожит. – Мистер Лоу, найдите его. Пожалуйста. Вдруг ему и впрямь грозит опасность?

      – Миссис Гленн, еще вопрос: чем вы сейчас занимаетесь?

      – Ничем. – Загорячели уши. Лоу сочтет, что я от скуки не знаю, об какую стену кинуться, и нарочно придумываю себе проблемы. Но после смерти Джона я точно обмотана паутиной, которая не дает дышать, чувствовать, жить; я будто наполовину умерла. – В доме есть прислуга, в саду копается Невил и не позволяет срезать цветы; порой приносит несколько чахлых хризантем – из тех, что похуже. А я дни напролет гуляю по городу, иногда ухожу в поля.

      – В поля?

      – Я хороший ходок… А расстояния здесь