Убойный снег. Виталий Лозович

и попробовал обдумать предстоящую съёмку. Думалось с трудом. Малочисленные народы Севера превращались в его воображении чуть ли не в исчезающие. Сашку охватила лёгкая дрёма, сопротивляться ей не хотелось.

      – Не спи, – услышал он сквозь пелену, – а то вывалишься на вираже.

      Сашка приоткрыл один глаз и увидел улыбающегося дядю Мишу, который тут же наклонил корпус вбок вместе со штурвалом и самолет дал крен на правое крыло.

      – Меняем курс, – сказал громко на это дядя Миша, – юго-восток! Это хулиганство, понял!

      – А зачем?

      – Если женщина просит!.. – кивнул он через плечо в салон.

      – А как же хребет?

      – Ишь, ты! – мотнул головой тот. – Горы – знаешь. Как подлетим – увидишь!

      Подлетели к горам довольно быстро. Не успел Сашка еще разок задремать, как увидел проплывающую под ними невысокую сопку. Он глянул в окно – сопки громоздились одна над другой, дальше на востоке разливаясь в горную цепь. За ними темнел огромной монолитной массой сам «хребет». Даже издали было видно, что хребет не имел ни ущелий, ни, тем более, долин, вырастал из земли как стена, созданная из одного, невиданных размеров, камня. Местные кочевники его и звали – Красный Камень.

      Американцы сгрудились возле окна, что-то оживлённо обсуждая, и поочерёдно тыкали пальцем в горный, отвесный массив. Самолет летел прямо на отвесную стену. На ее поверхности не было никакой растительности. Лишь несколько небольших ледников приютилось в громадных трещинах хребта да толстенные каменные «зубья», называемые «болванами», вырастали на вершине Красного Камня. Перед самой стеной самолет сделал вираж и пошел вдоль этой каменной громадины на юг. В местах этих Сашка никогда не был и потому был готов к любому сюрпризу. Очень скоро в горе показался разлом, небольшой, но очень глубокий, ровный по краям. Глубиной он уходил практически в самую середину хребта.

      Дядя Миша повел машину прямо в разлом. Когда самолет вошел в этот каменный коридор, дядя Миша торжествующе посмотрел на Сашку и подмигнул – видал? Потом кивнул через плечо – глянь-ка, парень, назад. Сашка обернулся и увидел, что Фрэнк перекрестился, Макс впился глазами в иллюминатор, и лишь бесстрашная Элизабет носилась от одного борта к другому с небольшим фотоаппаратом и щелкала им, прижимая объектив вплотную к стеклу.

      Дядя Миша вновь весело посмотрел на Сашку, тот продемонстрировал символическое рукопожатие. Молодец дядя Миша, пусть знают наших! Самолет шел в теснине меж двух отвесных стен. Вокруг было сумрачно, угрюмо и довольно жутковато. Солнце сюда заглядывало редко и очень ненадолго. Внизу, среди разбросанных валунов лежал неестественно синий снег. На стенах снежников не было, только небольшая белая паутинка в скальных трещинках как-то умудрилась зацепиться с одного бока. Впереди синело небо, и угадывался горизонт.

      Миновав хребет, самолет вышел из каменной горловины и пошел над белыми остроконечными высотками. Небольшие ложбины между ними были усеяны густой хвойной растительностью. Очевидно, летом здесь вовсю бурлили ручьи и бежали небольшие речки. Вершины многих