Стрелы для хана, или Богуслав из Китежа. Олег Владимирович Мазурин

долой! Ступай немедля домой и сиди в своей

      светлице! Я приду – поговорим! Не взыщи долее! Эх!..

      Щеки девушки запылали ярче алого рассвета, она, не поднимая

      очаровательных лазурных глаз, чуть не бегом отправилась в свой боярский

      терем. А за ней и ее служанка.

      Князь приказал Эрику следовать к своей дружине, а Богуславу –

      прийти к нему в терем через час. Поединщики быстро удалились с княжеских

      глаз долой, стараясь больше не гневить своего правителя. Стал расходиться и

      разочарованный неоконченным зрелищем народ. Все обсуждали

      скоротечный бой.

      Юрий Всеволодович, неодобрительно покачивая головой, принялся

      размышлять вслух, а Поляба Удалой стал внимательно его слушать…

      – Ладно, когда мы с врагами бьемся, а тут свой со своим воюет? Куда

      то годиться! Неприглядность это великая и срамота! Беспутство какое-то!

      – Согласен, мой княже, то озорство ненужное да безбожное.

      – Помысли, мой верный воевода, а коли Эрик уйдет к своим норманнам

      в Скандию? То это пять дюжин отменных воинов мы не досчитаемся. А

      поганее, ежели они схватятся супротив – сто десятков витязей уже убудут из

      нашей дружины. А каждый воин из подобного отряда стоят дюжины

      ворогов! Так это не дело, вовсе не дело, дабы они друг дружки били!

      – Ты прав, мой княже, не дело то, не дело.

      – Породил ты, Поляба, красавицу-дочку на мою голову! Всяк, кто на

      нее глянет – сразу в жены взять ее желает. Лучшие дружинники мои готовы

      друг дружку посечь ради одного только одного ее лучистого взгляда. Раздор

      твоя лебедушка сеет меж отменных ратоборцев. Зело плохо. А на нас татары,

      говорят, собирается идти. И для меня каждый воин на счету ныне!

      Воевода сокрушенно выпалил:

      – Да разве я повинен, княже, в том, что дочь пригожую вырастил?! И

      то, что бог наш, Царь небесный, наградил ее красой невиданной! Сам

      любуюсь ее – не налюбуюсь.

      – Повинен, не повинен – от этого мне отнюдь не легче. Думай думу,

      умная голова, как из сей истории выпутаться с честью. Да так, дабы Эрика и

      норманнов под одним моим крылом сохранить, а Богуслава с его отрядом –

      под другим. А то, чую, большой беды не миновать. Побьют они друг

      дружку. Богуслав чуть-то – вспыхивает как огонь, а Эрик ему в том не

      уступает. И свои обиды не прощает. Мстителен он и коварен.

      Поляба Удалой в задумчивости почесал свою седую и кудлатую бороду

      и затем сказал:

      – Все должно быть честь по чести, княже, дабы никому обидно не

      было.

      – Правильно мыслишь, воевода, но как сию трудность верно

      разрешить?

      – Вот что я удумал… А что ежели устроить им кулачный бой? "Сам на

      сам". Эрику и Богуславу.

      – Кулачный бой? – удивился Юрий Всеволодович. – Бойка? Эхма! Для

      какой нужды-то?

      Поляба Удалой хитро прищурился.

      – А вот для какой. Пущай побьются без оружия. Так они не лишат