Река Волков. Пророчество. Джеймс Т. Харди

волосы, и зеленые глаза, и огромный рост. Даже борода – и та двоилась. Всем своим видом он будто намеренно показывал, что был особенным.

      – Я буду скучать по твоим объятиям, брат.

      – В нашем Городе много братьев, без тепла и ласки ты не останешься.

      – Но я буду скучать по тебе.

      – Я тоже буду скучать по тебе, сестра. По твоей красоте и нежности, твоим умным глазам. И мудрым советам. После Матери ты ближе всех для меня.

      – Даже ближе Птахи?

      Он засмеялся.

      – Даже ближе Птахи.

      Очень быстро их разговор вернулся к делам.

      – Ты мудра сестра, не по годам мудра, – почти шепотом сказал Рожденный Из Бока. – Но все равно будь осторожна. Матери способны на многое, когда речь заходит о борьбе за власть их сыновей.

      – Я тоже способна на многое. Я же внучка Мельхиор. Пусть они сами боятся и будут осторожны.

      Поющий Ручей снова стала вертеть в руке кленовый листок. Она провела самым краешком по его груди, добившись, чтобы по коже у него побежали мурашки.

      – Я хочу, чтобы у меня был ребенок от твоего семени. Чтобы был таким же умным и сильным, как ты. Чтобы у него были изумрудно-зеленые глаза, как у тебя.

      – Все мы рождены под одними Небесами, – улыбнулся Рожденный Из Бока.

      Тогда она оттолкнула его и заговорила с наигранной обидой, как она умела:

      – Но ты же сам все прекрасно понимаешь! И давно ни для кого не секрет, что семя мужчины передает ребенку его черты! Отчего иначе все волки на одно лицо?

      – Такой была Праматерь Северный Ветер.

      – Вот именно. И она передала свои черты сыновьям-жрецам, которые через обряды зрелости сделали такими всех людей Севера. Отчего люди, живущие южнее Реки Начала, теперь так отличаются от нас – и не только тем, что еще больше обгорели на солнце? Уж не оттого ли, что такова была их Праматерь, а потом и все жрецы их Городов?

      – Может, и оттого, – примирительно улыбнулся он. – Может, затем наши Праматери и придумали обряд зрелости.

      – Не Праматери, – усмехнулась она. – А их сладострастные сыновья.

      Он не стал возражать. Он только нежно провел ладонью по ее щеке.

      – Почему ты так смотришь на меня?

      Она ответила не сразу.

      – Стараюсь запомнить каждую черточку, брат, каждый звук этого мгновения. Твой взгляд, прикосновение ветра, шум листвы.

      – Не говори так, – он снова провел рукой по ее щеке. – Мы видимся не в последний раз. Мы встретимся вновь, когда все наладится.

      Она помолчала.

      – Ты уверен, брат, что тобой движет не месть? Известно, что Убийца Детей уже давно в мире духов. Ты все равно не сможешь с ним поквитаться.

      – Нет. Мной движет не месть. И ты знаешь это, – он удивленно посмотрел на нее. – Ты же знаешь меня лучше, чем кто-либо.

      Поющий Ручей грустно улыбнулась. Ей нравилось его дразнить.

      – Нет. Мной движет не месть. И ты знаешь это, – он удивленно посмотрел на нее. – Ты же знаешь меня лучше, чем кто-либо.

      Поющий Ручей грустно улыбнулась. Ей нравилось