Обмелевшие реки. Алексей Янкин

от письма пальцами несколько строк на чистом листе бумаги, прижав её напоследок подсвечником. Либо сын, либо дочь, если хватятся, поймут, что сам ушел. Ничего страшного не случилось. Искать не надо. Он, в свою очередь, благословляет обоих и просит не держать на него сердца. Вернётся ли, сам не знает. «Надеюсь – поймете».

      Пристроил на спину плотно набитую торбу, повесил на шею ружье, взял в руки топор и вышел из дома. Крепко подпер дверь снаружи резной тростью. Обошел напоследок вокруг дома, убедившись, что забитые накануне досками крест-накрест окна надежно прикрыты. Двери баньки и сарая так же подперты палками. Может его хозяйство еще кому послужит.

      Можно уходить. Не оглядываясь, вышел за калитку. Спустился к дощатому причалу. Разместил в носу челнока вещмешок, топор, ружье, скатанную трубкой длинную теплую куртку, тонкое одеяло, сумку с запасом продуктов на первое время (все это поверх охапки хвороста, чтобы не замокло на дне). Залез в лодку сам, устроившись на лавке ближе к корме. И оттолкнулся рукой. Не торопясь подгребает веслом, скользя по безмятежной поверхности по-весеннему взбаламученной высокой воды.

      Антон твердо решил не оборачиваться, чтобы не бередить свежих ран. Но, уже выходя из самого залива, огибая мыс, не стерпел. Оглянулся таки. Руки сами собой замерли. Челнок закрутило. Он и забыл, как красива его усадьба. Как живописны склонившиеся к самой воде кроны деревьев, обрамляющие залив ажурной тенью.

      Как щемит сердце от вида родного дома. Сколько здесь пережито радостных и горестных моментов.

      Ощущая подбирающуюся к груди слабость, Антон поднимает весло и, решительно выправив челнок, бросает его вдаль. В сторону от своего острова. Мимо другого, на противоположном, невидимом отсюда берегу которого раскинулся скит староверов. Где-то там сейчас Алёнка. Её муж. Внучка.

      Глава 2

      005

      Конец июля. Мошка отошла. Да и комарья заметно поубавилось. Впрочем, таёжный житель настолько привык к постоянному жужжанию гнуса над головой, что почти не обращает на него внимания. К тому же здесь, вдали от берега, свежий ветерок сдувает остатки настырной нечисти.

      Молодой человек, сняв головной убор и утерев рукавом пот со лба, вдыхает полной грудью. Как все-таки хорошо! Заехать к сестре или сразу к своим? Посмотрел на невысокое уже солнце. Неплохо бы повидаться с Аленкой и Санькой. С дочуркой их, смешливой Феклушой. С другими родственниками. Попариться в баньке, поесть домашнего, переночевать по-человечески, на кровати.

      Да нет. Пожалуй, сразу домой. Соскучился. Да и до дома совсем недалеко. С сестрой успеет свидится завтра-послезавтра. Молодой человек уже предвкушает, как старики обрадуются. Как не будут знать, куда посадить его. Как мать, слушая его рассказы, будет всплескивать руками, а отец станет ворчать, пеняя на неосторожность и излишнюю беспечность сына. Скорее всего, сейчас и внучка Феклушка у них. Он и ей, своей любимице, гостинцев припас.

      Свернувшийся