Невольница. Книга вторая. Сергей Е. Динов

прочитал и сделал выписки. О поручике Веденяпине, например. Моем дальнем предке, я полагаю. Можете, оставить Скальковского себе, сочту приятным сделать вам подарок.

      – Что вы, что вы! – запротестовал старик, но книгу, с перемятыми листами, тут же раскрыл и перелистал.– Это слишком щедрый дар.

      – Пустяки, – отмахнулся Веденяпин.– Извините, пожалуй, мне пора идти.

      Он поднялся.

      – Нет-нет, останьтесь, прошу вас… Останьтесь еще на время. Хочется о многом вас расспросить, но как-то всё не решаюсь. Кажется, вы весьма интересный собеседник. И, если нынче вам надо торопиться по делам, может, зайдете завтра?

      – С удовольствием.

      – Часиков в шесть? – предложил старик.

      – В шесть, думаю, освобожусь. Снимаем, знаете ли, художественный фильм.

      – Боже, как это занятно! – оживился старик, распахнул дверцы серванта, пытаясь что-то найти. – И что же?.. Что за фильму задумали снимать в нашей убогой Одессе, откуда всё последнее пристойное население съехало после жуткого Чернобыля.

      – Так… снимаем, знаете ли, невнятную фантазию о скучных людях, псевдомелодраму а ля девятнадцатый век, – проворчал Веденяпин. – Кому сие экранное фиглярство будет в интерес, не понимаю…

      Старик снова присел за стол напротив стоящего гостя и разложил на скатерти из толстенной пачки пожелтевшие, потрепанные по краям листы бумаги. Дрожащими пальцами он потеребил уголки рукописи.

      – В знак благодарности за Скальковского могу доверить вам «Список» дня на два, на три. Рукопись девятнадцатого века и досталась мне по наследству. Представляет несомненную ценность, но, думаю, исключительно как семейная реликвия.

      – Список? – удивился Веденяпин.

      – Да-да, «Список Одисса», – пояснил старик, – «список» – рукописная копия старинной рукописи.

      Не дожидаясь пока гость присядет, старик кашлянул в кулак и принялся читать, весьма выразительно, поставленным, хрипловатым голосом, будто на сцене домашнего театра перед актерами, приступая к читке новой пьесы.

      – Часть Первая. «НЕВОЛЬНИЦА». ПРОЛОГ, – торжественно прочитал он, отставляя подальше от дальнозорких глаз лист бумаги и отворачивая его к окну. Веденяпин невольно опустился на стул и замер.

      – В начале августа… героического для России 1812 года в Одессе замечена была необыкновенная смертность в разных классах народа, происходящая от жестоких гнилых или нервических горячек, весьма частых в степи Новороссийской. Одесский полицмейстер Мавромихали получил от герцога де Ришелье приказание созвать всех находящихся в городе врачей, дабы решить, какого свойства эпидемия, постигшая безопасный до ныне город, и принять все средства к ея уничтожению.7

      – Цитата почти по Скальковскому, – радостно уточнил Веденяпин.

      Старик нервно кивнул, словно опасаясь, что гость уйдет-таки не заинтригованный и пояснил:

      – Как-то

7

Сочинения одесского жителя А. Скальковского. «Первое тридцатилетие Истории города Одессы (1795 – 1825).