Калямбра. Александр Покровский

километров в одну сторону.

      Возвращаясь, я пролезал через забор, откапывал ватник, рывком надевал его и трусцой, чтоб согреться, деревянный же он от мороза, пускался вскачь на корабль.

      А здесь же, в Питере, все игрушечное, и страсти, и прочее.

      Отняли у меня потом пистолет, в строгом соответствии с уставом – я все проверил – и сняли меня с вахты, а потом и в запас уволили под сокращение.

      Мда! Он мне в спину кричал: «Этот полярный волк!..» – а на выходе из части у меня отобрали пропуск и попытались зачем-то вернуть меня назад в отдел кадров: «Пройдите назад в отдел кадров!» – и вертушку, на всякий случай, застопорили, чтоб я ее грудью не открыл.

      Наивный народ. Да я просто перепрыгнул через ту вертушку и ушел. Видели бы они те обледенелые заборы, сквозь которые я уходил по морозу и в ночь.

      ИЗУМЛЕНИЕ

      Капитан Бегунков Игорь Вячеславович, патологический красавец, долго и упорно жил насыщенной холостяцкой жизнью.

      У всех уже дети – по два, по пять, а он подруг меняет каждый вечер.

      Наконец, усовестился, созрел. Женился наконец (из конца в конец).

      Через две недели после свадьбы он задержался на службе, как водится, и пошел с другими офицерами в ресторан, по своему обыкновению.

      А там он свой человек – все родные просто так.

      В завершении вечера он познакомился с дамой, после чего, усугубляя столь удачное знакомство, он пригласил ее домой.

      Взяли бутылочку шампанского, конфет к ней приурочили, со столов кое-что в салфетки насобрали, и вперед.

      Подходят они к квартире, он, воркуя, надувая горло, слюной наполняя рот по самые миндалины, достает ключ, открывает дверь, входят, раздеваются.

      Здесь же шуры-муры, хи-хи-хи.

      Капитан ведет даму в комнату, зажигает свет и тут – ужас и изумление! – он вспоминает о жене, которая просыпается и видит мужа, который при этом чуть не подавился, в обнимку с бабой.

      Капитан три дня ходил хмурый (имя наше теперь было «Полный мудак»), затем он собрал друзей и попросил в течение года напоминать ему, что он женат.

      ПРАЗДНИК

      В городе Ярость-Ярославце, с населением в полкопейки, никто не спал.

      Потому что День ВМФ тут начали праздновать загодя.

      Двадцать бывших моряков во главе с Петровичем, седые, кто в чем, ходили по улицам за сутки до того, держа над головами доблестный военно-морской флаг, и орали: «Северный флот! Северный флот!»

      Потом они выпили.

      Потом опять орали, а Петрович в синих крассовках говорил речь: «Други! Нет сил! В мою бытность! Невозможно превозмочь! Немыслимо даже подумать! В кои века! Уж поелику мы все собрались! Здесь! На земле, откуда все и пошло! Флот! Флот!..» – ну, и так далее.

      Потом они поехали на берег речки в полпрыжка шириной, где у воды и состоялось уже настоящее веселье.

      Петрович мордой напоминает лошадь, а остальными частями тела – волжского босяка с картины дедушки Репина. Того, высокого, с трубкой и кадыком.

      На