Калямбра. Александр Покровский

рубежом кредиты и переводят их на личные счета, выбирают себе президента, устанавливают идеалы, а потом отдают за них жизнь, преимущественно не свою.

      Им ставят памятники.

      Я видел один. На нем было написано: «Тебе, насекомое, от благодарных букашек!»

      Ох уж эти памятники-обелиски-матери-родины! Они, в лучшем случае, величиной с сарай, в худшем – с холм, курган, косогор. И стоишь у его подножья бывало, запрокинув свою непутевую голову, и такая ты перед ним невозможная даже козявка, – титит твою медь – что и сказать нельзя. И раздавить бы тебя, урода противного, да все как-то недосуг, я полагаю.

      А памятники-то, повторимся от скудоумия, просто следуют один за другим так, что переходя от одного к другому, даже и мысли не возникает о том, что ты-личность-человек-планета. Наоборот, возникает чувство, что сам ты никто и звать тебя никак, никому это не интересно.

      Но! (Правда, есть одно «но»)

      Но вот если ты, никому не ведомый, вдруг умрешь за идею, коллективом сочиненную, то тебе, пусть даже безымянному, тоже поставят памятник и первые вши в государстве возложат к нему цветы.

      Тут-то мы плавно и подошли к нашему основному и неотъемлемому праву – праву пасть неизвестным не-поймешь-почему-где-ни-поподя. А из него уже, как мы и обещали, вытекает право лежать и там и сям непогребенным, которое через какое-то время само по себе переходит в право истлевать совершенно неприкаянным.

      Вот и все, пожалуй, о правах, господа мои хорошие.

От меня

      Я вообще люблю подойти в книжном магазине к прилавку и спросить:

      – Покровский есть?

      Обычно мне отвечают: «С Покровским сложно», – и я отхожу. В лицо меня все равно никто не знает, и это приятно.

      И к лоточникам я подхожу с тем же. Однажды спросил: «А с подписью автора будет дороже?» – «Дороже». – «Можно это устроить?» – «Запросто. Покровский к нам часто заходит».

      Я подумал, что мне показалось, стал расспрашивать, но нет, речь шла о конкретном человеке, и лоточник с удовольствием описал мне же меня же: какого я роста и что у меня в лице.

      Мне показалось, что я стою рядом с памятником себе же и что этому памятнику лично я уже давно не нужен.

      Что по этому поводу сказать? Я сказал: «Блин!»

Начнем

      Ах, драгоценный мой сосед по планете, читатель, не будем о грустном, будем о веселом, смешном. Расскажем чего-нибудь о себе потомкам. Ну, например, такое…

      ПИСЬМО

      Меня Сашей зовут. Пишу вам, потому что хочу один случай рассказать.

      Было это в те времена, когда Гагарин сперва в космос полетел, а потом из него прилетел, и все ему были рады и везде его возили-ласкали, в зубах таскали, и все ему показывали, а его показывали всем.

      Как-то решили показать ему подводные лодки.

      За сутки до его приезда городок вылизали дополнительно привлеченными языками и деревья насажали, после чего они зацвели.

      А лишних всех в море выгнали, а из моря одну лодочку, по приличней, наоборот пригнали и у