Рай. Бин Фрай!. Владимир Буров

ненавистно все, что нарушает покой мирно спящих граждан. Будь то лай невоспитанной в культурных традициях собаки, или стук в чужую дверь. Они посчитали, что Маша стучит не туда, куда надо. Они посчитали себя престарелыми американками, непрерывно следящими за всем происходящим вокруг.

      Маша очнулась и возмущенно сказала:

      – Что вам здесь надо?

      – Мы не узнали вас, – сказала Мотя.

      – Мы думали, что это кто-то другой, – сказала Тетя. И добавила: – Но зачем вы стучали в эту дверь?

      – Не ваше дело! Убирайтесь отсюда, проклятые шпионки! – разозленная ударом сзади резко сказали Маша.

      – Просто врожденное чувство справедливости не позволяет нам пройти мимо, – сказала Мотя.

      – И я к этому присоединяюсь, – сказала Тетя.

      Маша махнула рукой, встала и… – Она забыла, что делать.

      – Что я должна сделать? – спросила она.

      – Мы не знаем, – ответили дамы. – Мы видели только, как вы пытались открыть дверь столовой. Но это вход для персонала. Вам надо было зайти с обратной стороны.

      – С обратной? – Маша дошла до края, и посмотрела за угол. Потом вернулась обратно. – Нет, здесь выход. Вспомнила! Я должна повернуть рычаг, открывающий эту… этот выход. Вы мне поможете?

      – Чем мы можем помочь тебе, дочка? – спросила Тетя, хотя сама уже тоже недавно стала похожа на дочку. Вообще люди здесь делились не на старых и молодых, а на:

      – Склонных к патологическому вранью и склонных к этому менее.

      Маша потеряла сознание и упала на ступени, ведущие к заветному выходу. Она протянула вперед руку, как Анка-пулеметчица, изображая Василия Ивановича во время празднования очередной победы над царскими генералами.

      – Куда она показывает эта рука? – спросила Тетя.

      – В светлое будущее без Голливуда, – смело ответила Мотя.

      – Нет, я конкретно спрашиваю. Сейчас, куда она показывает? Вправо, или влево? – Мама! Чуть опять не началась эта проблема с выбором. А все почему? А все потому, что русская марксистская наука не изучает эту проблему. Принципиально не изучает. А зачем, когда и так все ясно? Иного нет у нас пути:

      – В коммуне остановка.

      – Я не знаю, – ответила Мотя.

      – А я думала, ты все знаешь, – ответила Тетя. – Что будем делать?

      – Может быть, произвести обрезание?

      – Кого мы будем обрезать?

      – Я имею в виду, давай обрежем свои… мысли.

      – Хорошо. Что это значит?

      – Поступим не как лучше, а как хуже. Понимаешь?

      – Да. Открывают обычно влево, а закрывают вправо. Значит, для того чтобы открыть дверь, мы должны повернуть это колесо вправо.

      – Правильно. Давай. А где у нас право?

      – Нет, нет и нет! На этом мы не будем зацикливаться! Сено – это оно – значит это мужчина. Солома – это она, значит это женщина, и это лево.

      – Почему мужчина – это право? Я думаю, наоборот:

      – Женщина –