Рай. Бин Фрай!. Владимир Буров

по-корейски.

      – Действительно, – сказал Борис, – слово на букву х – догадаешься. Настоящая Энигма.

      – Я бы ни за что не додумался до этого, – сказал Нано. И продолжал, несмотря на протестующие возгласы остальных членов:

      – Тем более я бы никогда не догадался перевести слово:

      – Раб, – как:

      – Мой друг.

      – Ну, это ясно, – невозмутимо сказал Энигма, – ты же не Лермонтов. Ха-ха.

      – По отношению к дружбе, – сказал Нано, – подчинение это рабство. Именно так и думал Лермонтов.

      – Да, наверное, – сказал Энигма.

      – Так, почему же ты, зараза, сказал:

      – Это абсолютно разные вещи: подчиненный и раб.

      – Я уже говорил об этом, – сказал Энигма, – Кидальский заразил меня Синдромом Дуси. Ведь я, как истинно, русский человек, всегда хочу докопаться до самой истины, до дна. Ведь нам, русским, только бы лоб расшибить в поисках истины. Раньше мы остановиться не можем. До дна! Пей до дна! Пей до дна! Пей до дна!

      – Но ведь вы, суки, отправили совершенно невинного человека в Гул. Он из-за вашего – слово на е – синдрома потерял дар речи. Вы понимаете, что человек не ожидал такой несправедливости от вашего римского архипелага. Вы его кинули. Кидалы!

      – Браво. Но именно за этого главного судью теперь зовут:

      – Сим-Кидальский.

      – Я конечно знал, что многие больны Синдромом Дуси, – сказал Нано, – но не знал, что до такой степени. Вы хоть понимаете, зачем масоны образовали свое братство?

      – Все равны! Зачем, спрашивается? Затем, что подчинение рождает рабство. – Продолжал Нано.

      – Ну, я так и знал, что вы масон, – сказал Энигма.

      Далее, фокусник Эни раскрывает секрет Борису и Нано, что немецкий канцлер это жена ПП.

      – А жена? – спрашивает Со, немного подержав рот в открытом состоянии.

      – Это его любовница.

      – Не достаточно логично, – сказал Борис Английский. – Ибо: откуда тогда такое количество японских тачек? Не может же у не него быть две жены. Немецкая и японская?

      – Я не понимаю, почему нет, – невозмутимо говорит Энигма. И добавляет:

      – Он же не для себя старался, для всех.

      – Не верьте ему! – крикнул Нано, – он не купит меня. Почему? – Как бы спросил бы царский генерал Ру. И сам бы тут же ответил:

      – Потому что это он кидала. Ки-да-ла! Ки-да-ла! Ки-да-ла! Он кинул парня, которого за неправильный ответ – неправильный с точки зрения этого Кидалы – направили в Гулаг. Конечно, в этом случае виноват профессор Кидальский. Он мастер на такие подставы. Тем не менее, он воевал на Волховском фронте в корпусе Гайда. Был его адъютантом. А потом и комиссаром, за что потом приняли в МГИМО без экзаменов. Ведь тогда еще не было гуманитарных олимпиад. Если бы они были, его бы точно завалил какой-нибудь академик Лысенко. И вместо института отправился бы бывший князь в заградотряд, убивать своих. Не отмылся бы потом вовек. Работал бы в московском горкоме, получал пайки с красной и черной. Сервелатом, крабами, которых