Мальчик из Тобольска. Повесть о детстве Д. И. Менделеева. Анатолий Нутрихин

Митя полюбопытствовал:

      – Маменька, кому принадлежит эта колымага и кто этот толстяк?

      – Сосед наш, помещик Нефёдьев Аристарх Григорьевич. Кажется, в Тобольск выбрался, – ответила мать, и по тону чувствовалось, что владелец рыдвана ей несимпатичен.

      – Судя по всему, он – важный барин? – спросил Паша.

      – Да, богат, а спесив ещё больше! – был ответ. – Его считают человеком ограниченным. Впрочем, обдирать своих крестьян у Нефёдьева ума хватает…

      Мария Дмитриевна смолкла: позади, за поворотом дороги, раздались шум, треск упавшего дерева, крики. Грохнуло несколько выстрелов. Залилась яростным лаем собака. Мальчики встревожились. Менделеева перекрестилась и толкнула кучера:

      – Вперёд! Быстрее!

      Ларион взмахнул кнутом. Он и сам сообразил: что-то случилось. С четверть часа раздавался мерный стук копыт. Кони шли рысью, пока не утомились. Кучер их больше не понукал. Снова стал слышен стрекот кузнечиков.

      Братья рассмеялись. Улыбалась и мать. Однако вскоре посерьёзнела и посоветовала прекратить смех.

      – Вроде, были выстрелы? – прислушавшись, спросил Митя.

      – Да, в лесу стреляли! – согласился брат. – Это охотники. Наверное, гончие собаки настигли волка. Как бы я хотел участвовать в облаве!

      Мария Дмитриевна велела кучеру:

      – Погоняй лошадей. Они отдохнули.

      Бричка поехала быстрее. …А в придорожном лесу пели птицы. Глухо постукивал дятел. Юркая белка сноровисто цепляясь лапками за ствол кедра, соскользнула на землю, обняла шишку и стала лущить. Внезапно зверёк навострил уши и взметнулся на нижнюю ветку дерева. Там белка застыла на миг, вскарабкалась выше и исчезла в густой хвое.

      Тревога зверька не была беспричинной. По лесной тропе прочь от большой дороги ехали верхами на лошадях-тяжеловозах, захваченных на дороге, четверо мужиков. На голове переднего белела повязка. Всадник временами хлестал упрямившегося коня хворостиной. Двигались, молча и спешно. Наконец один из конных окликнул главного:

      – Передохнём, Анисим. От большака ушли…

      Вожак спешился, привязал лошадь к дереву. Так же поступили и остальные. Возле тропы, на сухой прогалине, все сели, достали из торб хлеб, луковицы, вяленую рыбу. Поели, запивая водой из родничка.

      – Что ж, братцы? Наказ атамана выполнили, – довольно произнёс Анисим. – Шум устроили. Деньгой и лошадьми разжились. Вот какой кошель у барина отобрал!

      Он показал кожаный мешочек. Потом вздохнул:

      – Зря ты, Спиря, слугу прикончил. Можно было бы выкуп взять. Душу, хотя и не православную, загубил…

      – Он на меня пистолет нацелил, – оправдывался Спиридон.

      – Не попал бы, – предположил один из мужиков. – Я – иное дело: не ударь, он бы меня кинжалом пропорол…

      – Полно препираться: дело сделано – сказал Анисим, – отдохнём чуток и поедем.

      Мужики легли в копну сена, смётанную на опушке, и уснули все, кроме вожака. А он перебирал в памяти происшедшее…

      Лесовики