Бортовой инженер Вселенной. Владимир Жуков

что в Авиации Дальней окрестила военная братия инженеров бортовых – кочегарами. Так что далее не удивляйтесь, встретив слово это.

      Итак, кочегар Шухов покидал Ростов. Вздохнув, поглядел он в окно вагона на удаляющийся перрон и почувствовал, как грусть расставания с любимым городом томно в душе заныла.

      Этот город Шухов очень любил, как-то пришёлся вот по душе – и всё. И темпераментом южных людей, и Доном чудным, и девчонками бесподобными завоевал сердце кочегара Ростов. Потому и ныло каждый раз внутри, болело, когда прощался с ним инженер.

      Так же вот и сейчас было. Как истинно авиатор русский, чтоб душевную боль унять, достал Шухов из чемодана водочку с нехитрой закусью. Посадка уже закончилась, и, чувствуя, что до ближайшей станции, до Батайска то есть, одному ехать, сам выпивать собрался. И не думал не гадал мужик, что компания к нему спешит весёлая, та, что очень объегорить жаждет, то бишь крепко развести на деньги.

      Только расположился, только ко рту стакан, как в купе деликатный стук руку вдруг остановил на взлёте. Дверь отъехала, и двое граждан входят, ясно, что попутчики, как божий день. Поздоровались интеллигентные на вид мужчины и уселись на места свободные, демонстрируя, что ехать долго. Карты вроде между делом вынули и за подкидного меж собою сразу.

      Неудобно одному пить. Предложил Шухов:

      – Подсаживайтесь, ребята. За знакомство да за прощание с Ростовом-папой сам бог велел!

      Не артачились. Бутылочку уговорили быстро и втроём, затем играть обратно, потому как Буча не зашёл, в проходе страховать остался. Был картёжник никудышный он, но, однако же, быка мог сокрушить ударом – на прикрытие кандидатура верная.

      Кон один, потом другой сыграли, вот уж вроде бы процесс пошёл. Слышат в двери стук. Глядят, четвёртый входит, дополняющий комплект попутчик, видно, что на грудь совсем немало взявший. Пьяненький такой мужик, одетый скромно очень, с саквояжем, словно врач-хирург, который спирту тяпнул. Головою для приличия кивнул играющим и на полку возле входа плюхнулся.

      Пьяному, не денежному гражданину явно, отказали игроки вниманием, бесполезным посчитали приглашать в игру, мол, накушался и отдыхай, товарищ, не мешай тому, кто рассуждает трезво, у кого для развлечения деньга имеется. Только тот и не в обиде вроде. Прислонился головою к стенке и дремать давай на всю катушку. Ну и, чувствуя, что времечко пришло заветное, за игрою безобидной предлагает Пончик:

      – А чего б нам в трыночку не пошутить, в бурёнку там, в очкошечко под интересик? Так, по мелочи, по пятачку плюгавому? Интереснее и занимательнее куда, проиграться ж невозможно просто, так как ставки и не ставки вовсе, а безделица одна невинная.

      Шухов сразу догадался с кем имеет дело, понял кочегар, фортуна с кем свела, только виду не подал и с досадою ответил в голосе:

      – Не играю я под деньги, граждане.

      – И чего же? Проиграть боитесь? Это зря, при столь ничтожных ставках совершенно невозможно это!

      – Не согласен. Где сперва копейка, скоро