Кошки-мышки (сборник). Вера Каспари

есть покупатель.

      – Да? И сколько он предлагает?

      – На вашем месте я бы запросил подороже. Наверняка портрет хотят приобрести из сентиментальных побуждений.

      – И кто же хочет его купить? – спросил Шелби.

      – Кто-то с деньгами? Мы могли бы запросить тысячу? – осведомилась миссис Тредуэлл.

      Марк занялся трубкой, чтобы никто не заметил его смущения. Он прикрыл лицо ладонью, но я заметил, как порозовели его щеки. Даже человек, который готовится войти в камеру пыток, не смог бы держаться более достойно.

      – Мы его знаем?

      – А может, это ключ к разгадке? – ехидно спросил я. – Если это crime passionnel, то есть преступление на почве страсти, то убийца, вероятно, человек сентиментальный. Макферсон, думаете, стоит пойти по этому следу?

      Он промычал что-то нечленораздельное.

      – Ужасно интересно, – сказала миссис Тредуэлл. – Вы должны мне все рассказать, Уолдо, просто обязаны!

      Ребенком я никогда не мучил бабочек. Предсмертная агония маленьких рыбок тоже никогда не доставляла мне удовольствия. Помню, как я побледнел от ужаса и убежал прочь, когда во время опрометчивого визита на ферму увидел, как обезглавленный цыпленок носится вокруг отрубленной головы. Даже в театре я предпочитаю сцены, где смерть наступает после быстрого и точного удара острым клинком. Чтобы не заставлять Марка краснеть, я веско произнес:

      – Не могу злоупотребить доверием Ланкастера Кори. Владелец художественной галереи в какой-то мере сродни врачу или адвокату. В вопросах пристрастий выгода зачастую зависит от конфиденциальности.

      Я подумал, что Марк попытается перевести разговор, но, как оказалось, он неспроста решил встретиться с Шелби, а преследовал вполне определенную цель.

      – У меня было много работы, и сейчас я бы не отказался от выпивки, – заявил полицейский. – Мисс Тредуэлл, вы, как главное доверенное лицо, не возражаете, если я воспользуюсь запасами мисс Хант?

      – Вы так говорите, будто я какая-нибудь скупердяйка! Шелби, дорогой, займись. Не знаю, правда, включен ли морозильник.

      Шелби спрыгнул со стула и отправился на кухню. Марк открыл угловой шкафчик-бар.

      – Он прекрасно ориентируется в квартире, – заметил я.

      Марк не обратил внимания на мои слова.

      – Что вы пьете, миссис Тредуэлл? Насколько я знаю, вы, Лайдекер, предпочитаете шотландский виски.

      Дождавшись возвращения Шелби, он вытащил бутылку бурбона.

      – Сегодня я выпью этого. А вы, Карпентер?

      Шелби бросил взгляд на бутылку, которую украшали три профиля благородных лошадей. Его руки напряглись, но он не смог унять дрожь, и стаканы на подносе звякнули.

      – Ничего не буду… спасибо…

      Голос его утратил мягкость и звучал резко, словно кто-то царапал по металлу, а лицо Шелби с точеными чертами побелело и напоминало мраморное надгробие Викторианской эпохи.

      Глава 8

      Тем вечером Марк пригласил меня составить ему компанию за ужином.

      – Я думал, вы на меня сердитесь, – сказал