Сегодня – позавчера. Испытание огнем. Виталий Храмов

прошёл, отпустил.

      – Успокой мать.

      И ушёл. Не люблю истерик. Особенно у женщин, которые тебе безразличны.

      Я сидел у подъезда на вкопанной покрышке, курил. Подошла Неважно, села на соседнюю покрышку:

      – Дай закурить!

      – Перетопчешься.

      Я докурил сигарету, раздавил бычок о покрышку, закурил ещё одну.

      – А у тебя нет семьи?

      – Не ипёт!

      – А зачем ты спросил, зачем тебе знать – кто это сделал? – наконец спросила она.

      – Надо. Кто он? Ты ведь знаешь. Говори!

      – Зачем тебе?

      – Я любопытный. Ну?!

      – Начальник отдела физлиц, – выдохнула она, закрыв лицо руками, а руки на колени, вся сжалась, будто бить её буду. Что за реакция шизанутая?

      Она была в том же халате. А телефон-то она успела из коробки вынуть. Вот он, в кармане лежит. Современные телефоны такие большие, широкие. Не как «Нокии» первые, но всё же. Я достал смартфон, запустил интернет, поисковик, нашел её организацию, структуру, персонализацию. Узнал фамилию. Поиск по фамилии вывел меня на одну из соцсетей. Вот и фото.

      Неважно уже с интересом следила за моими манипуляциями.

      – Он?

      – Он, с…

      – Ну-ну, некрасиво так на уважаемого человека, примерного семьянина.

      – Да он!..

      – Читай сама. Вишь, как красиво расписано. Ладно. Пора мне. Иди в дом, простынешь ещё.

      Я ждал его. У его машины. Японец С класса. Ничё так. А стоянка эта, кстати, не оборудована видеонаблюдением. Но я всё равно шлем не стал снимать. А рядом с его машиной удачно стоял «уазик».

      Я проколол все четыре колеса, сигнализация не сработала. Пришлось монтировкой высадить лобовое стекло. Вот тогда она и взвыла. Я отошёл за УАЗ.

      Летит, летит, причитает. Встретил его подсечкой, свалил и стал бить. Больно, методично. По мягким тканям, по суставам, по почкам-печенкам, не трогая лицо.

      – За что? – разобрал я среди его криков.

      Я наклонился к нему и прямо сквозь затемнённое стекло шлема спросил:

      – Приятно?

      – Нет, не надо!

      – А женщин бить и насиловать приятно?

      – Нет, вы ошиблись, я никого не насиловал!

      Я отходил его ногами.

      – Вспомнил?

      – Она сама! – завизжал он. – Сама! Ей так нравится!

      Тут я засомневался – а мы вообще об одной и той же думаем?

      – Кому нравится? Как её имя?

      Он назвал. Нет, та самая. Теперь я бил этого борова с максимальной жестокостью, на которую был способен. Пока не вырубил. Потом сел на скутер и уехал. Скутер бросил, джинсовку и джинсы снял и положил в пакет, пошёл в шортах и майке к своему скутеру. Пакет выбросил в мусорный бак через пару кварталов.

      И уехал на речку искупаться и успокоиться – после драки у меня всегда руки трясутся.

      Пока обсыхал на берегу, думал – вот надо оно мне было? Ещё и прихватят за нанесение вреда здоровью. Но уж больно он меня взбесил. Такой весь правильный, хороший, а бабу регулярно насилует. Ладно бы просто склонил