Бортовой журнал 6. Александр Покровский

конечно, обладать невеликим художественным вкусом.

      Можно, в конце концов, вообще не иметь никакого вкуса, но и в том и в другом случае это должно быть делом частным, личным.

      Ну нет вкуса, не повезло, сочувствие хочется выразить.

      Нет вкуса – считай, калека.

      И все бы ничего, вот только этот калека навязывает свое убожество всему городу.

      «Я памятник себе воздвиг нерукотворный! – воскликнул как-то Александр свет Сергеевич.

      А тут возвели памятник рукотворный. Не боятся ни памяти людской, ни вечности.

      Бедный Петр Великий! Бедный Павел! Цари Николаи, цари Александры! Ох и ворочаются же они в своих гробах!

      

Ох и ежатся! Отдали дитя свое в руки простолюдинам, вот вам дитя-то и искалечат.

      Есть такое очень мягкое определение пошлости: «Пошлость – это неправильно понятая ценность».

      Что-то многовато ее, нынче. Тонет в ней город.

      И такие вот «дивные» исполины обступят со всех сторон маленькие игрушечные дворцы.

      Поднимутся к небесам страшные стекляшки, а все прекрасное омельчает, съежится, уйдет вниз.

      И над ангелами, хранящими этот город, станут реять совсем иные ангелы.

* * *

      «Меня редко удавалось провести фальшивыми звуками. Строгие позы и важные физиономии также не производят на меня ни малейшего давления.

      

Другие же орудия обмана – торжественные голоса, например, оказывают на меня такое же действие, что и птичий помет, слетающий с небес, – я сейчас же начинаю очищаться.

      Отсюда – судорожное очищение мною своей одежды прилюдно может означать только одно – мне лгут».

      Монтень.

* * *

      Моего слуха коснулось вот что: «Мы еще встанем!»

      Никак не могу понять, почему мы все время ложимся?

      

И что это за положение такое, при котором надо эпизодически вставать на карачки?

      

Преданность, Ваше Высокопревосходительство, всякое испытание превозмочь может.

      Оттого и множатся они. Преданные.

      И в кручине утешат, а уж в радости-то, в радости-то, Господи, в радости-то как они спляшут!

      И сопельки утрут, ежели таковые от страха из носа выступят.

* * *

      В России конституционное начало должно быть разлито везде. Куда ни кинься – а там начало.

      

Многоголовое.

      Но если уж есть начало, то и конец должен быть, я полагаю.

      Интересно, как выглядит конституционный конец?

* * *

      Руководящая нить в нашей конституции – это веселая ее сторона.

      

У нас веселая конституция, в которой что ни статья, то настоящее, всенародное веселье.

      Я не представляю себе иной конституции. Например, я не представляю себе угрюмой конституции, где что ни статья – то плач.

* * *

      

Все должно быть улажено с положительным удовлетворением, чтоб не имели место всякие там опасения, что не всем членам Законодательного собрания хватит по куску.

      Все должно быть с твердость и достоинством.