Плавучий мост. Журнал поэзии. №4/2016. Коллектив авторов

присяду – на облаке, в трамвае ли —

      а все со мною странница чудная заговаривает.

      Не про жизнь,

      не про смерть,

      а про алую ниточку,

      мол, повязаны мы —

      от запястья по щиколотку.

      Да про матушкин стон

      вспоминает, вздыхая,

      глядя в птичье гнездо:

      не она ли?.. Она ли!

      А, сколь матушка моя, говорит, ни умирала —

      все плакалась-жаловалась, что не полетала.

      Дай, говорит, смертушка, я да полетаю,

      А потом приходи, но с другого краю.

      Я случайно ведь в мире собой оказалась,

      Я случайно рождалась, случайно венчалась…

      Я случайно не зверь, и случайно не птица,

      Я случайно, не знаю, какая страница

      молитвенника, что раскрыт при дороге,

      а там говорится о ласковом Боге,

      что любит и нежит, крыла расправляет,

      как будто, и вправду, страницы листает.

      Крыло и крыло – я молитвенник-птица,

      и вся я раскрыта на этой странице,

      где время лететь мне давно уж приспело, —

      Сказала та странница и… полетела…

      Матрёшки

      Когда бы небеса почаще разверзались!..

      Когда бы жизнь моя – один мгновенный шок!..

      Но что за тишина… И дремлет на вокзале

      старуха, навалясь щекою на мешок.

      Как в детство, в небеса впадая понемножку

      и обретая вид затертой хохломы…

      И вот уже в нее, как в старшую матрешку,

      вошли и купола, и древние холмы.

      Под теплою щекой – матрех нижегородских

      полнехонек мешок на ярмарку зари.

      Мне кажется, что я, из крохотных и кротких

      матрешек тех – одна, последняя внутри.

      Что свет на мне свои владения смыкает,

      на плечи мне взвалив огромную вину.

      Но что за чудеса!.. Вот век меня ломает —

      а изнутри еще находит не одну!

      Преображенное яблоко

      Преображенное яблоко маме

      я подаю на таком расстоянье,

      что только сердцем и дотянуться

      через безумства всех революций.

      Через руины, разрывы и пламя

      преображенное яблоко маме —

      не на ладошке далекого детства,

      лишь на своем растревоженном сердце.

      Худенькая, в белый луч истончившись,

      в белом платочке – все выше и чище

      над пепелищем родимым сияет,

      яблоко света в ответ посылает.

      Трубки коснувшись едва телефонной,

      яблоко света сжигает айфоны.

      Примечания

      1

      Древнерусские монеты: в одной гривне 25 кун, в одной кун�