Под гнетом страсти. Николай Гейнце

сюда последние отзвуки шумного оживления блестящего Петербурга, так недавно красноречиво описанного Юлией Облонской.

      На станции мать и дочь бросились друг другу в объятия.

      – Наконец-то я вижу тебя, дорогая моя Рена! – воскликнула Анжелика Сигизмундовна, покрывая поцелуями лицо дочери.

      – Мама, милая мама, если бы ты знала, с каким нетерпением я ждала тебя!

      – Бедная моя, поверь, что мое нетерпение было не меньше. Здравствуй, Ядвига! Не находишь ли ты, что Рена выросла? Право, она еще похорошела.

      Старуха молчаливо, с радостной улыбкой на губах, созерцала картину этого свидания.

      – Поцелуй и ты меня, Ядвига! – сказала Анжелика Сигизмундовна.

      Та дала себя поцеловать с самодовольным видом, красноречиво говорившим, насколько она польщена.

      Мать снова обратилась к своей дочери, любуясь ею, пожирая ее восторженным взглядом.

      – Ты надолго приехала, мама? – спросила Ирена.

      – Дорогая моя, – отвечала та со вздохом, – сегодня и завтра… только два дня я могу посвятить тебе.

      Глазки Ирены подернулись дымкой грусти.

      – Верь мне, что мне также очень больно покинуть тебя так скоро, но я к этому принуждена обстоятельствами… Имей терпение… и не будем примешивать к радости встречи горькую перспективу скорой разлуки.

      Работник, между тем, получив багаж, сложил его на тележку и отправился на ферму.

      Они втроем последовали за ним.

      Через полчаса они уже сидели за столом, уставленным всевозможными деревенскими яствами.

      – Здесь чудесно! – сказала Анжелика Сигизмундовна, окидывая взглядом окружающую ее скромную обстановку и полной грудью вдыхая свежее благоухание лесов и полей, врывавшееся в открытые окна.

      Все она находила отличным, вкусным, хотя почти ничего не ела, беспрестанно обращаясь к Ирене, сидевшей с ней рядом.

      – О, как было бы приятно жить здесь, около тебя, постоянно! – говорила она ей.

      – Конечно, мама, – ответила дочь, – но еще лучше было бы жить вместе в Петербурге… Я также была бы там около тебя.

      – В Петербурге! – повторила Анжелика Сигизмундовна, на минуту становясь петербургской Анжель. – Дай мне забыть его хоть на несколько часов! Скоро мне придется снова туда вернуться! – прошептала она, склоняя голову, как бы чувствуя тяжесть предстоящей ноши.

      VI. Мать и дочь

      Перемена в настроении духа Анжелики Сигизмундовны не ускользнула от внимания Ядвиги, и она поспешила переменить разговор, однако, несмотря на все свои старания, так и не смогла возвратить своей старшей воспитаннице радостное настроение первых мгновений.

      После обеда Ирена и Ядвига проводили г-жу Вацлавскую в отведенную ей на ферме комнату.

      Анжелика Сигизмундовна с помощью своей дочери отперла сундук и чемоданы и переменила свой дорожный костюм на более легкое платье. Ирена особенно весело помогала ей разбираться в сундуке, так как знала, что в нем всегда находилось по сюрпризу для нее