Киев не пропадет. Хроника киевских будней. Сергей Олегович Страхов

историю вся компания, включая и брата Мартона, слушали с открытыми ртами. Все знали о том, что где-то там, за бугром, был какой-то “Вудсток”, но что это было такое…

      Конечно, мы, почти все, были не хиппи, а, скорее, хиппи выходного дня – только внешне, но, все же, мы и не были этими мерзкими комсомольцами, которые только и умели стучать на всех подряд да, с утра до вечера, нести полную ахинею про будущее и настоящее на всевозможных собраниях. А откуда я об этом столько знаю? Да слушаю по “Вражескому голосу”, как, в шутку, тогда называли “Голос Америки” тематическую передачу “Вудсток”. Никто даже не сомневается в правдивости. Тогда слушали многие…

      Здесь мама Мартона нас и накрыла. Женщина взрослая и понимает к чему может это всё привести, если прознают в органах или, что более вероятно, комсомольцы, которые органам нас и сдадут без колебаний. Ох, и летели мы из нашего бара. Поразбивала мудрая женщина всё топором. Теперь, вижу, правильно сделала.

      Собираться больше негде. Попытались мы с Гнедым, ранее Утёнком, моим одноклассником, ездить на Космодром – площадь Космонавтов. Там в его бывшем дворе на Ереванской всегда собиралась колоритная компания. Гнедой – поляк, а поляки всегда держатся вместе. Вот они и дружили с таким же поляком Зузаной. Но руководили всем и вся на Чоколовке, конечно же, не они. Были там свои авторитеты. Самый главный, безусловно, – это Вова Пуля. И хотя Пуля учился в 178 й школе на Воздухофлотском, но свободное время, а его у Пули было предостаточно, проводил ближе к Космодрому. Чаще всего его можно было встреть на улице Донецкой и тогда прячьтесь прохожие. Но к нашему там появлению у Пули уже было два срока и авторитет в городе. На нас он внимания даже не обращал. На Ереванской проживал и Гарик Джиба, но отншения с ним у нас как-то сразу же не сложились. Зато сложились с Юрой Джибой и Попиком. Те ещё авантюристы. То рундук пивной откроют на базаре и почему-то им платят не только продавцы разливного пива, но и все остальные торгующие на базаре. То квартиру на верхнем этаже сдадут директорам местных магазинов, где те шпилят и приводят с утра до вечера проституток. А потом стали как-то обворовываться все магазины, директора которых посещали эту самую квартиру. Вот уже и Гнедому предложили поучаствовать в совершенно безопасном, как ему сказали, ограблении. Кто-то там у них заболел. Еле-еле Гнедой съехал с темы. А кто не съехал, те получили по восемь лет. Попик – двенадцать, да там и сгинул. Долго мы после доказывали, что это просто наша чуйка нас отвадила и что мы не стукачи. Имели мы большие проблеммы от этих поездок. Вот и с ними интересы кардинально расходятся.

      Нас с Сотником, Длинным и Гнедым больше привлекает спорт и очень интерисует рок-музыка, которая просачивается ввиде пластинок из-за железного занавеса. Встречаемся уже больше на тренировках. А я начинаю еще, и стучать на барабанах у себя на Борщаговке. То Лысый сколотит группу, то Макс, то играем вместе с Трафом. Я приличный знаток всей истории рока. Потихоньку начинаю завоевывать уважение у всей шпаны.

      Теперь я и попытался, ослушавшись Китайца, помочь Васе Федяю. Через нашего общего друга Падишаха передаю ему всё время предостережения:

      – Слушай, Падишах. Последнее время стал замечать,