Удольфские тайны. Анна Радклиф

улыбкою они судьбу встречают и дивятся,

      Как можно так тужить? Разве весна

      Вовеки не вернется в эти долы?

      Разве волна навеки погребла светило дня?

      Но скоро снова засияет на востоке солнце.

      Опять весна все воскресит живительным дыханьем.

      Украсит рощу и луга!

Битти

      Эмилия, разбуженная, по ее просьбе, рано поутру, проснулась мало освеженная отдыхом: всю ночь ее преследовали тревожные видения и нарушали сон – эту лучшую отраду несчастных. Но когда она открыла окно, выглянула в лес, озаренный утренним солнцем, и в комнату ворвался чистый, свежий воздух, на душе у нее стало легче. Все кругом дышало бодрой, здоровой свежестью; в ушах ее раздавались приятные, радостные звуки: утренний благовест монастыря, слабый рокот морских волн, пение птиц, отдаленное мычание стада, которое пробиралось вдали между стволов.

      Пораженная поэзией окружающего, Эмилия отдалась задумчивой прелести настроения, и пока она стояла у окна, поджидая Сент-Обера, мысли ее сложились в следующие строфы:

      Раннее утро

      Какое наслаждение бродить под сенью леса,

      Когда предрассветный сумрак

      Еще царит в дремлющей чаще

      И постепенно тает от багрянца утренней зари.

      В тот час каждый цветок новорожденный,

      Обрызганный слезой росы,

      Подымет свою свежую головку,

      Повертывает к свету чашечку свою

      И посылает в воздух сладкий аромат.

      Как свеж бриз, насыщенный благоуханием.

      Несущий мелодии пробудившихся птиц.

      Жужжание пчелы под зеленым шатром

      И песню лесника, мычанье дальних стад!..

      Там вдалеке сквозят за листвой

      Суровые вершины гор,

      А дальше моря глубокое лоно

      С резвыми парусами, тронутыми солнечным лучом.

      Но тщетны и прохлада леса, и дыханье мая,

      И музыка, приносимая ветерком,

      И солнца луч сквозь росистую дымку.

      Когда разрушено здоровье и сердце к радости остыло.

      Вскоре Эмилия услыхала движение внизу, а потом и голос Михаила, разговаривающего со своими мулами, в то время как он выводил их из соседнего сарая. Эмилия вышла и у дверей встретилась с Сент-Обером. Она повела его вниз в маленькое зальце, где они вчера ужинали; там они нашли накрытый завтрак и хозяина с дочерью, ожидавших своих гостей, чтобы пожелать им доброго утра.

      – У вас завидный домик, – сказал им Сент-Обер, – такой веселый, чистенький, уютный. А воздух, которым здесь дышишь! – право, если что может поправить расшатанное здоровье, то именно такой воздух!

      Лавуазен поклонился в знак благодарности и отвечал с любезностью истинного француза.

      – Нашей избушке действительно можно позавидовать, сударь, с тех пор, как вы и ваша барышня почтили ее своим посещением.

      Сент-Обер ласково улыбнулся на комплимент и сел за стол, уставленный