Удольфские тайны. Анна Радклиф

мне слышать эту музыку в полночь, когда мне не спалось, – продолжал Лавуазен, делая вид, что не слышал замечания, – почти под окном у меня. Я никогда не слыхивал музыки, похожей на эту. Она наводила меня на мысли о моей бедной жене, и я начинал плакать. Иногда я подходил к окошку, высовывался наружу, но тотчас же все замолкало, и кругом не было видно ни души. Уж я слушал-слушал, и мне делалось так жутко, что даже шорох листьев, волнуемых ветерком, заставлял меня вздрагивать. Говорят, часто случается, что люди слышат эту музыку перед смертью. Но сколько лет я слышал ее, а вот все не умираю!..

      Эмилия сначала улыбалась, как только заговорили об этом нелепом суеверии, но в теперешнем состоянии духа не могла не почувствовать его заразительности.

      – Ну и что же, друг мой, – спросил Сент-Обер, – неужели никто не отважился проследить, откуда раздаются звуки? Легко было набрести и на музыканта.

      – Как же, многие пробовали проследить звуки по лесу, но музыка уходила все дальше и дальше. Тогда наши крестьяне, труся, как бы не попасть в беду, прекращали поиски. Обыкновенно эта музыка не начинается так рано, а всегда попозднее, так около полуночи, вот когда эта яркая планета, что встает из-за далекой башни, опускается за лес налево.

      – Какой башни? – с живостью подхватил Сент-Обер, – я не вижу никакой.

      – Извините, сударь, но отсюда виднеется башня, и луна прямо светит на нее – вон в конце аллеи, далеко отсюда. Самый же замок скрыт за деревьями!

      – Да, да, папа, – вмешалась Эмилия, – разве ты не видишь что-то яркое, сверкающее над темным лесом? Мне кажется, это металлический флюгер, на который падает лунный свет.

      – Правда, правда, теперь я вижу, на что ты указываешь. Кому же принадлежит замок?

      – Владельцем его был маркиз де Вильруа, – отвечал Лавуазен.

      Сент-Обер казался взволнованным.

      – Вот как! – промолвил он, – неужели мы так близко от Леблана?

      – Прежде это было любимое имение маркиза, – продолжал Лавуазен, – но впоследствии оно опостылело ему, и он не показывался сюда много лет. Недавно разнесся слух, будто он умер и замок перешел в другие руки.

      Сент-Обер вздрогнул, услыхав эти слова.

      – Умер! – воскликнул он. – Боже мой! Когда же это стучилось?

      – Говорят, недель с пять тому назад. Да разве вы знавали маркиза, сударь?

      – Поразительно! – промолвил Сент-Обер, словно не слыша вопроса.

      – Почему ты находишь это поразительным, папа? – спросила Эмилия с робким любопытством.

      Не отвечая, он опять погрузился в задумчивость; через несколько минут, оправившись немного, он спросил – кто наследовал поместье?

      – Я позабыл, как его величают, – отвечал Лавуазен, – его сиятельство проживает больше в Париже, сюда его и не ждут.

      – Так, значит, замок заколочен?

      – Почти что так, сударь. Старуха-домоправительница да ее муж, дворецкий, присматривают за домом, но сами живут отдельно во флигельке.

      – Замок, вероятно, большой, – заметила Эмилия, –