Коронованный рыцарь. Николай Гейнце

приезжий?.. Какой племянник?.. Подать его сюда… – крикнул Архаров.

      Виктор Павлович, сидевший в кабинете, услыхав этот крик, вышел в залу.

      – Не узнаете, ваше превосходительство?.. Это я… – сказал он Архарову.

      – Ба… путешественник, – воскликнул тот, пристально несколько времени посмотрев на Оленина. – Что, допутешествовался до того, что и о службе забыл… Вот так офицер!.. Что же вы теперь, государь мой, предпринять думаете?..

      Архаров знал Виктора Павловича еще сержантом, и последний не раз исполнял ему за границей разные поручения по части покупок заморских товаров.

      – Не до меня теперь дело, ваше превосходительство, что с дядей?

      Архаров подозрительно оглянулся на Петровича, стоявшего у двери в залу.

      Виктор Павлович понял.

      – Прошу в кабинет…

      Архаров последовал за ним и там передал ему всю суть истории, в которой Иван Сергеевич попался как кур во щи.

      – На днях все кончится благополучно… Я уже захватил главную нить.

      Он рассказал о найденном письме у слуги Лихарева.

      – Теперь о вас, – снова начал он. – Из-за чего вы опоздали?

      – Возился с делами опеки, – соврал Оленин.

      – Ну, что же, это причина уважительная. Если хотите, я доложу государю в хорошую минуту… Он простит, он отходчив. Такому молодцу да красавцу только служить в гвардии, – потрепал по плечу Архаров Оленина.

      – Очень буду обязан, – отвечал Виктор Павлович.

      Архаров уехал со всеми своими спутниками. Беседа с ним только временно успокоила Оленина. К вечеру судьба дяди тревожила его по-прежнему.

      XII

      Питерские новости

      Встреча дяди с племянником была самая трогательная.

      Днем, впрочем, при возвращении из дворца, Иван Сергеевич только вкратце рассказал Оленину о его свидании с государем, аресте и освобождении, то есть обо всем том, что уже известно нашим читателям.

      Дмитревский спешил заняться своим туалетом, который в то время занимал очень много времени, особенно убор головы с косой, буклями и пудрой.

      Он, как мы знаем, ехал во дворец обедать за императорским столом, честь, которая в то время выпадала на долю очень немногих.

      Государь обедал, как мы уже сообщали, ровно в 12 часов.

      В третьем часу дня Иван Сергеевич вернулся домой, разоблачился, надел шлафрок и лег в кабинете на диване.

      После перенесенной им трехдневной передряги, он наконец вздохнул свободно.

      Виктор Павлович уселся в кресло около дивана.

      – Я рад, дядя, что вся история так благополучно окончилась… Мы с Петровичем перепугались насмерть и невесть что передумали, – заговорил Оленин.

      – Благополучно… ну, не совсем, чтобы очень благополучно… – улыбнулся Иван Сергеевич своими полными губами, и улыбка эта делала его красивое, породистое, добродушное лицо еще симпатичнее.

      – Как, не совсем благополучно? – взволновано спросил Оленин.

      Дмитревский ответил не сразу, а посмотрел