Поэмы. Михаил Юрьевич Лермонтов

сам, властитель Синодала,

      Ведет богатый караван.

      Ремнем затянут ловкий стан;

      Оправа сабли и кинжала

      Блестит на солнце; за спиной

      Ружье с насечкой вырезной.

      Играет ветер рукавами

      Его чухи[3], – кругом она

      Вся галуном обложена.

      Цветными вышито шелками

      Его седло; узда с кистями;

      Под ним весь в мыле конь лихой

      Бесценной масти, золотой.

      Питомец резвый Карабаха

      Прядет ушьми и, полный страха,

      Храпя, косится с крутизны

      На пену скачущей волны.

      Опасен, узок путь прибрежный!

      Утесы с левой стороны,

      Направо глубь реки мятежной.

      Уж поздно. На вершине снежной

      Румянец гаснет; встал туман…

      Прибавил шагу караван.

XI

      И вот часовня на дороге…

      Тут с давних лет почиет в Боге

      Какой-то князь, теперь святой,

      Убитый мстительной рукой.

      С тех пор на праздник иль на битву,

      Куда бы путник ни спешил,

      Всегда усердную молитву

      Он у часовни приносил;

      И та молитва сберегала

      От мусульманского кинжала.

      Но презрел удалой жених

      Обычай прадедов своих.

      Его коварною мечтою

      Лукавый Демон возмущал:

      Он в мыслях, под ночною тьмою,

      Уста невесты целовал.

      Вдруг впереди мелькнули двое,

      И больше – выстрел! – что такое?..

      Привстав на звонких[4] стременах,

      Надвинув на брови папах[5],

      Отважный князь не молвил слова;

      В руке сверкнул турецкий ствол,

      Нагайка щелк – и, как орел,

      Он кинулся… и выстрел снова!

      И дикий крик и стон глухой

      Промчались в глубине долины —

      Недолго продолжался бой:

      Бежали робкие грузины!

XII

      Затихло все; теснясь толпой,

      На трупы всадников порой

      Верблюды с ужасом глядели;

      И глухо в тишине степной

      Их колокольчики звенели.

      Разграблен пышный караван;

      И над телами христиан

      Чертит круги ночная птица!

      Не ждет их мирная гробница

      Под слоем монастырских плит,

      Где прах отцов их был зарыт;

      Не придут сестры с матерями,

      Покрыты длинными чадрами,

      С тоской, рыданьем и мольбами,

      На гроб их из далеких мест!

      Зато усердною рукою

      Здесь у дороги, над скалою,

      На память водрузится крест;

      И плющ, разросшийся весною,

      Его, ласкаясь, обовьет

      Своею сеткой изумрудной;

      И, своротив с дороги трудной,

      Не раз усталый пешеход

      Под Божьей тенью отдохнет…

XIII

      Несется конь быстрее лани,

      Храпит и рвется, будто к брани;

      То вдруг осадит на скаку,

      Прислушается к ветерку,

      Широко ноздри раздувая;

      То,

3

Верхняя одежда с откидными рукавами. (Примеч. М. Ю. Лермонтова.)

4

Стремена у грузин вроде башмаков из звонкого металла. (Примеч. М. Ю. Лермонтова.)

5

Шапка, вроде ериванки. (Примеч. М. Ю. Лермонтова.)