Мой Ванька. Алексей Лухминский

окном конец августа. Вечер. Как всегда, я дома один. Читаю свои книги…

      Звонок в дверь. Кто это может быть на ночь глядя? Открываю… Ванька?!

      – Здравствуй, Саша… – выдавливает он и опускает глаза.

      Вернулся – блудный сын! Действительно, вся одежда та же… Всё то же! Глухое раздражение просыпается во мне. То с тем мужиком… А теперь сюда припёрся!

      – Заходи. Забирай свои шмотки… и вали. Здесь не камера хранения, – угрюмо командую я и сторонюсь, давая ему дорогу. Его оставленные вещи так и лежат у меня.

      Понуро проходит в комнату. Иду за ним.

      – Держи и вали отсюда! – приказываю, повысив голос и подавая ему мешок, куда всё сложил ещё тогда. А так хочется его обнять, прижать к себе!..

      – Саш… Я хотел тебе сказать… – бормочет Ванька, не глядя на меня.

      – Сваливай! Слышишь? – сил терпеть у меня уже почти нет.

      – Саш… Прости, но…

      Всё! Терпение моё, видно, закончилось. Открытой ладонью со всей силой бью по этому дорогому мне лицу. Ванькины зубы лязгают. Сам он отлетает в угол, и слышу глухой звук удара о стену головы. Медленно и неуклюже оседает на пол… Тишина…

      Отрезвление приходит сразу. Что же я натворил!

      – Вань, – зову тихо, – Вань…

      Он молчит, и глаза закрыты!

      – Вань… – падаю на колени, подсовываю руку под голову, кладу её себе на согнутую ногу. – Ванюха, ответь… Прости меня, скота, – бормочу, гладя его по волосам.

      Наверное, при этом напоминаю Ивана Грозного с известной картины.

      Ох-х… Открывает глаза… Смотрит на меня, как с того света…

      – Сашка, – звучит тихий шёпот разбитых губ. – Сашка… Прости меня… за всё… У меня, кроме тебя, никого нет… Поверь…

      – Ладно… Давай вставать, – и пытаюсь ему помочь.

      Беда… Встать он не может. Ловит воздух руками и пытается упасть. Беру его на руки и укладываю на тахту. Подкладываю под голову все подушки.

      – Вот так… Лежи, я сейчас!

      Весь лёд из морозилки, заготовленный для охлаждения соков, высыпаю в полиэтиленовый мешок. Почему-то мне кажется, что ему сейчас нужен холод. Возвращаюсь и пристраиваю эту холодную грелку на Ванькиной голове.

      – Саш, – тихо произносит он, – ты не волнуйся… Я немного полежу и пойду… Я всё понимаю…

      – Ничего ты не понимаешь, – и вытираю капли воды с его лба. – Я тебя никуда не отпущу. Ты остаёшься здесь.

      – Нет, Саш… Мне всё равно стыдно… за всё… Уйду.

      – Это мне должно быть стыдно… – бурчу недовольно, но вдруг меня будто прорывает и я начинаю на него кричать: – Да ты понимаешь, что я не могу без тебя? Ближе, чем ты, у меня в этой жизни нет никого! Идиот! Весь этот год… Да! Весь этот год я думал всё время только о тебе! Ты мне каждую ночь снился! Каждую!

      – Знаешь… Чтобы такое от тебя услышать, я готов выдержать ещё одну… – Ванька, улыбаясь, шепчет матерное слово и тянет меня к себе. Тоже его обнимаю.

      Раз шутит, значит, не так всё плохо. Только вроде он раньше не матерился…

      – Ладно… Давай