Путешествие в Индию. Эдвард Морган Форстер

эмоций, которые могут вынести на якорную стоянку, но могут и бросить судно на камни. Сейчас, однако, Азиз искренне чувствовал себя в полной безопасности – так может чувствовать себя лишь обитатель суши, полагающий, что только он знает, что такое безопасность, и уверенный в том, что любой корабль непременно потерпит крушение, но Азиз умел испытывать и чувства, недоступные обитателю твердой суши. Действительно, Азиз был скорее впечатлительным, нежели чутким. В каждом слове ему чудился какой-то смысл, и он не всегда верно его оценивал, и жизнь его, хотя и полная реальных впечатлений, была, в сущности, больше похожа на сон. Например, Филдинг отнюдь не хотел сказать, что все индийцы темные люди; наоборот, он считал, что темной материей является сам постимпрессионизм; его замечание было непреодолимой пропастью отделено от замечания миссис Тертон «О, так они говорят по-английски!», но для Азиза оба предложения звучали одинаково. Филдинг видел, что что-то пошло не так, но и одновременно осталось в полном порядке, и он не стал суетиться, будучи оптимистом во всем, что касалось личных отношений. Разговор снова оживился и потек легко и свободно.

      – Помимо дам, я пригласил одного из моих ассистентов, профессора Годболи.

      – Ого, это же деканский брахман! [16]

      – Он тоже хочет вернуть прошлое, но не времена Алмагира.

      – Думаю, что этого он не хочет ни в коем случае. Знаете, что говорят деканские брахманы? Они говорят, что англичане отняли Индию у них – вы только подумайте у них, а не у Моголов. Это просто неслыханная наглость, вы согласны со мной? Они даже дали большую взятку, чтобы так было написано в учебнике истории, потому что они коварны и неслыханно богаты. Но, судя по тому, что я о нем слышал, профессор Годболи выгодно отличается от остальных деканских брахманов. Он очень искренний человек.

      – Почему вы не организуете в Чандрапуре свой собственный Клуб, Азиз?

      – Возможно, мы это сделаем… когда-нибудь. О, я вижу, что идут миссис Мур и – как вы сказали зовут ее спутницу?

      Какое счастье, что это была неофициальная встреча, исключавшая всякие формальности! Азиз вдруг понял, что ему очень легко говорить с англичанками – он отнесся к ним как к мужчинам. Будь они красивы, он бы сильно волновался, так как общение с красивыми женщинами подчинялось своим неписаным правилам, но миссис Мур была очень стара, а мисс Квестед так некрасива, что вспыхнувшее было беспокойство тотчас улеглось. По мнению Азиза, угловатость тела мисс Квестед и веснушки, усыпавшие ее лицо, были очень большим изъяном. Он даже подивился тому, что бог мог оказаться таким жестоким в отношении женщины. Отношение Азиза к Аделе определилось окончательно и бесповоротно.

      – Я хочу кое о чем вас спросить, мистер Азиз, – заговорила она. – От миссис Мур я слышала, что вы были с ней очень любезны в мечети, очень интересны и всячески хотели ей помочь. За те несколько минут она узнала об Индии больше, чем за три недели после нашего приезда.

      – О, прошу вас, не стоит говорить о таких пустяках. Что еще могу я рассказать вам о моей стране?

      – Я

16

Член касты жрецов.