Циклогексан (сборник). Александр Громов

как «Зимла». Где педальные лифты. Точно, так и сделаю. Причем не доведу этот процесс до конца, и к началу второго романа мой Вовочка будет желчен и угрюм. Но он вылечится.

      Машина, реверс! Не буду забегать вперед. Сейчас начнется то, о чем мой герой еще долго будет вспоминать со вздрогом. Для начала вздрогнет и заходит ходуном пригорок с лопухами. Землетрясение? Логичная мысль. Если помните, самый первый мир, куда заглянул мой герой, тоже был сейсмическим. Но он все же был населен людьми, понастроившими зданий-бастионов, из-за чего именовался двояко: Сейсмикой и Цитаделью. Но в мире, куда сейчас занесло моего Вовочку, никаких людей нет, о чем он, впрочем, еще не догадывается. Но один разумный обитатель в нем все же есть…

      Это сама планета. Слова о ее разумности, возможно, лишь комплимент, но она заведомо живая. В частности, она в меру своих возможностей и по собственной прихоти преобразует мир, данный ей в ощущениях. Ощущения же ее на данный момент таковы, что на ее поверхности разлегся непрошеный гость – мелкая и, вероятно, вредная блошка. Лопухи планету не беспокоят, они свои, а блошка – чужеродная. Согнать! Нет, лучше прихлопнуть! А не выйдет, так дустом ее, дустом!..

      С протяжным тектоническим гулом там и сям разверзаются трещины. Их края сходятся и расходятся. Свалишься в такую трещину – будешь раздавлен ее стенками еще до того, как долетишь до дна. Пригорок с лопухами взлетает в воздух, как пробка от шампанского, а там, где он только что был, с ужасным ревом начинает бить гигантский кипящий гейзер. Сигая через трещины, мой герой убегает от кипятка. Заметив, что безобразия творятся на очень ограниченной площади вокруг него, он решает покинуть эту площадь. Из этого ничего не выходит – трещины буквально преследуют его по пятам. Он меняет направление – то же самое. Тут-то герой и догадывается, в какой мир попал. Ему бы скользнуть отсюда туда, где потише, а он, видите ли, анализирует: по какой причине он угодил под катаклизм, если всей душой хотел только одного: дышать. Или все же где-то глубоко в подсознании он мечтал не только о кислородной атмосфере?

      Он странный, да. Так надо. А вы хотели, чтобы он был, как все? Надеюсь, вы шутите, вам ведь на самом деле этого не хочется. Как все – это с девяти до шести, а потом дома бряк на диван и щелк-щелк телевизионными каналами. Я не Гоголь и не Чехов, полюбить такого персонажа не способен. Так что принимайте моего Вовочку со всеми его странностями, опасными для его здоровья. Ведь не для вашего же? Тогда о чем сыр-бор?

      Потом земля разверзается совсем уже адским образом – рождается вулкан. Лавы пока нет, но взрыв следует за взрывом. Из дыры в земле валит дым, летят вулканические бомбы. Одна падает прямо перед моим героем. Но что это? Что это так ярко сверкнуло в горячей каменюке размером с хлебный батон?

      Это алмаз! Ювелирный и притом громадный! А сама каменюка – кимберлит. Только не говорите мне, что при вулканических извержениях так не бывает. А живые планеты, что, бывают? Планете виднее, чем швыряться в пришлого маргинала. Кимберлитовая бомба горяча, но не