Циклогексан (сборник). Александр Громов

заметил признаки понимания. А ведь считается, что Степан у нас стрелок и костолом, а не мыслитель. Я сам пока еще ничего не понимал.

      От Балыкина и Юлии последовало: «Поясни» и «Он прав».

      – Есть только один способ решить задачу: мы сами должны имитировать покушения! – вдохновенно вещал порозовевший Герка – ну просто идеальный исполнитель роли какого-нибудь мирового гения в студенческой юности, сцена посрамления отсталой профессуры. – Мы должны прямо-таки терроризировать этого заезжего президента – нагло, вызывающе! Пусть рядом с ним плющатся пули, пусть неподалеку рвутся бомбы. Юлия уже начала, нам остается только продолжить…

      – И тогда наши противники опешат, начнут выяснять, кто их конкуренты, и, разумеется, на всякий случай откужутся от своих планов, – ядовито проскрипел Балыкин и начал сморкаться.

      Герка даже руками всплеснул.

      – Да нет же! Тогда будет кардинально изменена вся программа пребывания президента в этой стране! Ни единого лишнего шага, протокольные мероприятия перенести в другое место и на другое время, маршруты следования – изменить, прессу – долой, необязательные мероприятия – тоже долой. Об университете можно забыть. Остается только президентский самолет, но тут мы вряд ли сможем как-то повлиять… И нам нет никакого дела до того, кто наши противники!

      Теперь дошло до всех. Балыкин понапрасну открывал и закрывал рот, ища возражений, и не находил их. Терентий Семенович вновь уподобился китайскому болванчику. Степан сказал: «Ну, это другое дело», и заметно повеселел. Коллеги с Радости усердно надували щеки, во всем соглашаясь…

      Оглушительно грохнуло. Тугой ком воздуха испытал на прочность мои барабанные перепонки. Рухнули ворота склада. Не успел затихнуть их грохот, как чей-то лающий голос загавкал в мегафон на местном диалекте:

      – Вы окружены! Выходить по одному! Руки за голову! Одна минута на размышление!

      Глава 7

      На этом месте я застрял, и застрял крепко. Выходил на балкон, подолгу курил. Пил кофе. Брал лукошко и отправлялся за город по грибы, срезал крепкие подосиновики, выискивал прячущиеся в траве белые и думал о какой-то чепухе. Например: для чего мне понадобилось переносить действие романа на февраль месяц, когда на дворе стоит сентябрь? Раз уж пишу фантастический роман, то надо полностью отрешиться от окружающей действительности, да? Чушь какая-то. Притом наглядно опровергаемая.

      Я с абсолютной точностью знал, что произойдет в романе дальше, – а писать не мог. Наверное, такое случается с писателями – переполнение файлов. Тут нужно просто отдохнуть от всякой церебральной деятельности. В перетруженных мышцах и то накапливается молочная кислота, а что же накапливается в голове? Пресловутая словесная руда? Долой ее. В отвалы. Чтобы продолжить, мысли должны быть как у Буратино: коротенькие-коротенькие, пустяковые-пустяковые. Добьюсь. Длинными, кудрявыми и завиральными они потом сами станут.

      Видя, что я который день бездельничаю, жена потребовала, чтобы я ей дал почитать то, что