В памяти нашей гремит война. Книга 1. Аскольд Засыпкин

подростков другой улицы, защищая свои интересы. Но это было очень редко и в исключительных случаях. Например, когда ухаживали два парня, живущие на разных улицах, за одной девушкой. А вот гармониста в селе всегда уважали. Гармонист – фигура знатная, почитаемая. Девки «сохли» по гармонистам со всяких улиц, но парни их не трогали, так было заведено, уговор соблюдали.

* * *

      Пришла зима – сибирская, холодная. Зима сорок первого была особенно холодной и снежной. Температуры опускались ниже минус сорока градусов. К зиме готовились загодя. Дом утеплили снаружи завалинкой. Двойные рамы окон оклеили полосками бумаги, нарезанными из старых газет. Между рам заложили древесный уголь, чтобы впитывал влагу, не отпотевали стёкла.

      Квартира наша была из трёх просторных помещений: кухня с русской печью; большая гостиная комната; спальня, в ней печь «голландка» (мы называли «контрамарка»). Помещения смежные, с дверьми на две половины. Выход на улицу из кухни через коридор и сенцы на высокое деревянное крыльцо. Квартира обогревалась берёзовыми дровами, которые заготавливали с лета и укладывали в поленицы.

      В зимнюю, холодную пору мы дети залезали на тёплую печь и по очереди рассказывали сказки, всякие байки, страшилки, которых в ту пору было множество. Да и как было без них. Взрослые, а это женщины и подростки уходили на работу, мы оставались дома одни, а потому вынуждены были находить себе всякого рода занятия. С наступлением сумерек керосиновые лампы с фитилями родители зажигать не разрешали в целях безопасности и экономии керосина. Темнота обостряла наши чувства. Детская фантазия, подогреваемая разного рода слухами, сочиняла страшилки, небылицы, которые будто случались со знакомыми или людьми близкими.

      Так, Вовка Соломенников полушёпотом, словно ведал великую тайну, рассказывал, будто в соседней деревне волки съели женщину. На следующий день в поле нашли только её ноги в валенках. Вовка уверял нас, что это истинная правда и он ей-богу не врёт. Вовка мог и не божиться, мы верили.

      Электричества вообще не было. Долгие, зимние вечера, проводили при свете коптилки. Это маленький пузырёк, в который заливался керосин и помещался фитиль. Пропитанный керосином, фитиль горел. Света было мало, копоти много. Женщины, вечерами при коптилках делали домашнюю работу. Пряли пряжу, вязали носки, варежки и многое другое. Собирали посылки и отправляли бойцам на фронт.

      Если делали уроки в позднее время, зажигали керосиновую лампу со стеклом. Лампы были: семилинейные, десяти и более. Отличались они размерами фитиля. Света было больше, расход керосина тоже возрастал. Не экономно. Чаще пользовались семилинейкой и коптилкой. Несмотря на постоянную занятость, мама находила время, чтобы вечером позаниматься с нами. Рассказывала сказки, читала книжки. Многое из того помню по сей день.

      Объёмный журнал в виде амбарной книги с мягкой обложкой. В нём в стихотворной форме рассказы, иллюстрированные цветными рисунками. Так – зелёная лужайка. На лужайке гуляют два жёлтеньких