Стихотворения и поэмы. Александр Трифонович Твардовский

и ровна и бела.

      На твою она глядя красу,

      Горделиво и вольно росла.

      Не стареет твоя красота.

      Слышно ль, женщины в поле поют,

      Голос памятный все узнают —

      Без него будто песня не та.

      Окна все пооткроют дома,

      Стихнет листьев шумливая дрожь.

      Ты поешь! Потому так поешь,

      Что ты песня сама.

      1937

      Матери

      И первый шум листвы еще неполной,

      И след зеленый по росе зернистой,

      И одинокий стук валька на речке,

      И грустный запах молодого сена,

      И отголосок поздней бабьей песни,

      И просто небо, голубое небо —

      Мне всякий раз тебя напоминают.

      1937

      Ивушка

      Умер Ивушка-печник,

      Крепкий был еще старик…

      Вечно трубочкой дымил он,

      Говорун и весельчак.

      Пить и есть не так любил он,

      Как любил курить табак.

      И махоркою добротной

      Угощал меня охотно.

      – На-ко, – просит, – удружи,

      Закури, не откажи.

      Закури-ка моего,

      Мой не хуже твоего.

      И при каждом угощенье

      Мог любому подарить

      Столько ласки и почтенья,

      Что нельзя не закурить.

      Умер Ива, балагур,

      Знаменитый табакур.

      Правда ль, нет – слова такие

      Перед смертью говорил:

      Мол, прощайте, дорогие,

      Дескать, хватит, покурил…

      Будто тем одним и славен,

      Будто, прожив столько лет,

      По себе печник оставил

      Только трубку да кисет.

      Нет, недаром прожил Ива,

      И не всё курил табак,

      Только скромно, не хвастливо

      Жил печник и помер так.

      Золотые были руки,

      Мастер честью дорожил.

      Сколько есть печей в округе —

      Это Ивушка сложил.

      И с ухваткою привычной,

      Затопив на пробу печь,

      Он к хозяевам обычно

      Обращал такую речь:

      – Ну, топите, хлеб пеките,

      Дружно, весело живите.

      А за печку мой ответ:

      Без ремонта двадцать лет.

      На полях трудитесь честно,

      За столом садитесь тесно.

      А за печку мой ответ:

      Без ремонта двадцать лет.

      Жизнью полной, доброй славой

      Славьтесь вы на всю державу.

      А за печку мой ответ:

      Без ремонта двадцать лет.

      И на каждой печке новой,

      Ровно выложив чело,

      Выводил старик бедовый

      Год, и месяц, и число.

      И никто не ждал, не думал…

      Взял старик да вдруг и умер,

      Умер Ива, балагур,

      Знаменитый табакур.

      Умер скромно, торопливо,

      Так и кажется теперь,

      Что, как был, остался Ива,

      Только вышел он за дверь.

      Люди Иву поминают,

      Люди часто повторяют:

      – Закури-ка