Стихотворения и поэмы. Александр Трифонович Твардовский

под холмиком земли,

      Насыпанным не чуждою рукою.

      Со всеми – пусть не равен их удел, —

      Кто перед смертью вышел в генералы,

      А кто в сержанты выйти не успел —

      Такой был срок ему отпущен малый.

      Со всеми, отошедшими от нас,

      Причастными одной великой сени

      Знамен, склоненных, как велит приказ, —

      Со всеми, до единого со всеми

      Простились мы. И смолкнул гул пальбы,

      И время шло. И с той поры над ними

      Березы, вербы, клены и дубы

      В который раз листву свою сменили.

      Но вновь и вновь появится листва,

      И наши дети вырастут и внуки,

      А гром пальбы в любые торжества

      Напомнит нам о той большой разлуке.

      И не за тем, что уговор храним,

      Что память полагается такая,

      И не за тем, нет, не за тем одним,

      Что ветры войн шумят, не утихая,

      И нам уроки мужества даны

      В бессмертье тех, что стали горсткой пыли.

      Нет, даже если б жертвы той войны

      Последними на этом свете были, —

      Смогли б ли мы, оставив их вдали,

      Прожить без них в своем отдельном счастье,

      Глазами их не видеть их земли

      И слухом их не слышать мир отчасти?

      И, жизнь пройдя по выпавшей тропе,

      В конце концов, у смертного порога,

      В себе самих не угадать себе

      Их одобренья или их упрека?

      Что ж, мы – трава? Что ж, и они – трава?

      Нет, не избыть нам связи обоюдной.

      Не мертвых власть, а власть того родства,

      Что даже смерти стало неподсудно.

      К вам, павшие в той битве мировой

      За наше счастье на земле суровой,

      К вам, наравне с живыми, голос свой

      Я обращаю в каждой песне новой.

      Вам не услышать их и не прочесть.

      Строка в строку они лежат немыми.

      Но вы – мои, вы были с нами здесь,

      Вы слышали меня и знали имя.

      В безгласный край, в глухой покой земли,

      Откуда нет пришедших из разведки,

      Вы часть меня с собою унесли

      С листка армейской маленькой газетки.

      Я ваш, друзья, – и я у вас в долгу,

      Как у живых, – я так же вам обязан.

      И если я, по слабости, солгу,

      Вступлю в тот след, который мне заказан,

      Скажу слова без прежней веры в них,

      То, не успев их выдать повсеместно,

      Еще не зная отклика живых,

      Я ваш укор услышу бессловесный.

      Суда живых не меньше павших суд.

      И пусть в душе до дней моих скончанья

      Живет, гремит торжественный салют

      Победы и великого прощанья.

      1948

      Жестокая память

      Повеет в лицо, как бывало,

      Соснового леса жарой,

      Травою, в прокосах обвялой,

      Землей из-под луга сырой.

      А снизу, от сонной речушки,

      Из зарослей – вдруг в тишине —

      Послышится голос кукушки,

      Грустящей уже о весне.

      Июньское