Приемный покой. Маразм крепчает. Геннадий Анатольевич Бурлаков

круги по коридору, прикалывается, заигрывает с девками, вызывая неописуемый восторг последних… Меня не замечают до тех пор, пока я не привлекаю внимания к себе возгласом "Кто тут пострадавший?". Пьяные крики стихают, внимание обращается на мою персону… В глазах девушек появляется отвращение, некоторые, даже не стыдясь, кривят губы. Краем глаза замечаю свое отражение в зеркале – халат мятый, лицо тоже, глаза красные, под ними мешки темно-синие… Сутки через сутки – выгляжу как обычно, им не понять… А в это время "заводила", оторвавшись от соблазнения противоположного пола, выдаёт следующее:

      – Ну, типа я, а чё? Ты чё, доктор, типа чё ли?

      – Нет, – говорю, – слесарь! Люблю, видишь ли, ночью в белом халате погулять!

      – Ой, бля, доктор-шутник! Лечи, давай, не видишь – хуёво мне, ёпта!

      – Вообще-то, – говорю, – не вижу! Но ты проходи, – распахиваю дверь кабинета, – там всё и покажешь…

      Парень, всё так же выделываясь перед девками, заваливается в кабинет, плюхается на стул и демонстрирует сантиметровую ранку в области левой брови. Об косяк, говорит, в клубе задел. Нужно, говорит, обработать, зашить косметическими швами и заклеить стерильной наклейкой. Чтоб красиво было! Как в ресторане заказ делает, даже интонация таже… Что ж, клиент всегда прав! А посему, идём в перевязочную и готовимся к процедуре. Подготовка, естественно, идет под гневные возгласы клиента, требующего "Давайте быстрее и чтоб красиво было, ёпта!"…

      Но только я приближаюсь к нему с иглой, ситуация резко меняется. Парень бледнеет, замолкает и смотрит куда-то сквозь меня стекленеющими глазами… Опасливо озираюсь, ожидая увидеть там "призрака травмпункта", но там только стена, шкафы, ничего лишнего. Краем уха слышу шум падающих капель, плавно перерастающий в струю, и снова оборачиваюсь. На его штанах спереди расплывается темное пятно, а в нос ударяет запах испражнений. Инстинктивно делаю шаг назад, а парень в это время опускает голову вниз, смотрит на штаны, странно всхлипывает и… теряет сознание. Падает на кушетку и замирает…

      Происшествие вызывает у меня улыбку, которая при взгляде на его отвисшие штаны, переходит в истерическое похрюкивание. Трясущимися от смеха руками быстро обрабатываю и шью рану медленно приходящему в себя клиенту. Во время наложения повязки тот окончательно приходит в себя и смотрит с ужасом на свои штаны, а потом переводит взгляд на меня.

      – Что ты, сука, со мной сделал? Да я тебя ща…

      – А я ещё не закончил, – спокойно отвечаю ему и, запуская руку в шкаф, беру первый попавшийся инструмент. Им оказываются самые здоровенные кусачки, кажущиеся непосвящённому садовыми ножницами.

      Он снова меняется в лице, но находит в себе силы вскочить, выбежать в коридор и, судя по грохоту, упасть на скамейку. Травмпункт немедленно оглашается пронзительным женским визгом. Я, всё с теми же кусачками, выхожу следом за парнем. Он полулежит на скамейке, мелко подрагивая и всхлипывая. Девки, рассредоточившись вокруг него "санитарной зоной", брезгливо зажимают носы