Современные представления о психической норме и патологии: Психологический, клинический и социальный аспекты. Коллектив авторов

общение» (Е. В. Власова, И. Р. Алтунина, Н. В. Володько, А. В. Березина, С. В. Артамонова и др.). На наш взгляд, с этим нельзя согласиться. Когда речь идет о нарушениях, имеется в виду клинический, дизонтогенетический аспект развития ребенка, связанный с необходимостью специализированного психологического, а чаще медицинского вмешательства (Лебединский, 2003). В. Н. Куницына полагает, что нарушения являются самыми тяжелыми, трудноустранимыми, устойчивыми препятствиями общения (в сравнении с трудностями и барьерами) (Куницына, 1991).

      Учитывая возрастные особенности и динамичность коммуникативной сферы личности в детстве, затрудненное общение ребенка понимается нами как интегративный, психосоциальный процесс, в ходе которого сформировавшиеся к определенному возрасту коммуникативные качества субъекта не могут обеспечить эффективное решение актуальной задачи общения без привлечения дополнительных ресурсов, что обусловливает возникновение у ребенка различных коммуникативных трудностей и стимулирует активность, направленную на их преодоление (Самохвалова, 2014).

      Принципиальным является то, что, в отличие от категории «нарушенное общение», категория «затрудненное общение» описывает динамический, обратимый процесс, поддающийся нормализации, восстановлению поведенческого, эмоционального, ценностно-смыслового и когнитивного компонентов гармоничного общения ребенка.

      Возникающие в ситуации затрудненного общения субъективные переживания ребенка мы рассматриваем с позиции концепции Ф. Е. Василюка, который утверждает, что переживание направлено на восстановление психологической возможности осуществления деятельности в трудной для человека ситуации (Василюк, 1984). О. О. Богатырева установила, что индивидуальные негативные переживания, возникающие в результате разрыва между желаемыми и достигнутыми потребностями личности, приводят к изменению ее социальной активности: либо к снижению, либо к стремлению изменить, переконструировать социальную ситуацию (Богатырева, 2009). Т. Д. Марцинковская отмечает роль переживания как механизма развития и саморазвития субъекта, показывая влияние на эти процессы позитивных и негативных, социальных и индивидуальных переживаний человека (Марцинковская, 2012).

      В ситуациях затрудненного общения возникающие у ребенка субъективные переживания сами по себе не обусловливают выбор модели коммуникативного поведения, а лишь перестраивают его сознание до тех пор, пока этот выбор не станет субъективно возможным. Т. е. требуется определенное время, чтобы субъективные переживания ребенка помогли ему восстановиться, найти выход из ситуации затрудненного общения, избежав стойких нарушений. Этот механизм может быть осмыслен с помощью понятия «резилентность» («resilience» или «resiliency», иногда переводимое как устойчивость или упругость), появившееся в 1980-е годы в контексте исследований развития ребенка. В психологии этим понятием, пришедшим из физики упругих деформаций, стали обозначать широко понимаемую способность человека сохранять в неблагоприятных ситуациях стабильный