Таежный спрут. Сергей Зверев

головой. Но сигарету взял.

      – Не, Жлыга, извиняй. Я не бандит, ты же знаешь.

      – А чего хочешь? – авторитет недовольно подергал глазом.

      – Во-первых, документы. Желательно не сильно липовые. Потом какой-нибудь угол на пару недель, баксов двести до получки; поищешь, да? Ну, и поспрашай там по своим информканалам: парень до сорока, интеллигентной наружности, бывал в передрягах. Работе в незаконных бандформированиях предпочитает работу в законных. А главное, в совершенстве владеет поговоркой «Кто бьет, тому не больно». Ну, ты понял. Подсобишь, Жлыга? Я тебе еще пригожусь – вдруг вырасту…

      Жлыга развеселился. Погонял мульку про «строгую госпожу с богатой фантазией», которая «познакомится»; поизгалялся на тему «ищу парня до сорока для совместного похода на избирательный участок с последующим волеизъявлением в кабинке». Но обижать бывшего мента и аналитика не стал. Пожалел.

      – Есть два кабака, Туманов. Один на Танкистов, «Греческая кухня». Так, ничего особенного. Найдешь, он где-то в подвале. Второй на клубе Чехова, называется «Старая площадь», там жратва получше. Поотирайся, поговори с людьми. Обстановочка, конечно, та еще: «кишмиш», промокашки, сосульки…

      – Сосульки? – пробормотал Туманов.

      – Гы-гы, – заржал Шнобарь. – Простейшие сосущие. Не ландыши, вестимо, в весенней Праге, гы-гы, но попадаются и ничего. Ты потусуйся. В «Греческой кухне» найдешь Арама Антониди, прохиндея старого, скажешь, от Жлыги, он смастерит тебе и фотку, и ксиву. В «Старой площади» побухти с барменом, Вадик, кажется. Тоже паренек компетентный.

      – Не повяжут меня в вертепах-то твоих?

      – Купленная территория, Туманов, менты туда не ходят. Слышал понятие: грамотный инвестиционный климат?.. Ну давай же, дружок, проваливай. Далеко только не пропадай. Про хату у Кашалота спроси, он тебя пристроит. А про наших зеленых друзей… Эй, Кашалот! – будто растекаясь по столу, гаркнул Шнобарь. – Баксы на бочку!..

      Три дня он прожил в частном секторе у какой-то меланхоличной глухонемой бабки, ежеутренне выплачивая ей по сотенной «националке». Днем в тоскливой лени болтался по хате, курил без меры, вечерами просиживал в кабаках, потягивая пресную «марганцовку». Народ толкался самый разный. Были наркоманы со шлюхами, были джентльмены удачи не у дел, промышлявшие в поисках работы и от нечего делать закатывающие разгульные тризны. Иногда появлялись молчаливые личности в неплохом прикиде (про себя он окрестил их эмиссарами). Они шептались с барменом, бродили по залу. Иногда находили клиентов и подолгу общались в дальнем закутке, отгороженном от зала винно-пробочными шторами. Случалось, выходили довольные, случалось, не очень. Два или три раза цепляли Туманова. На одно из предложений он обещал подумать. Требовалась охрана на некое строительство в Болотном. Он поинтересовался, кого и зачем охранять. Бесцветная личность в кожаном зипуне вкрадчиво заявила, что ясность наступит на месте при подписании контракта, но деньги предложила немалые и условия проживания – просто курортные. «Шевели мозгой! – возопила интуиция. – Тебя продадут в рабство на сибирские плантации, и будешь