Белая лошадь – горе не мое (сборник). Наталия Соломко

коридоре зазвонил телефон. Саня вздохнул и поднялся.

      – Алло, – сказал он.

      В трубке молчали, и по молчанию этому Саня как-то сразу догадался, кто это.

      – Санечка, если меня, то я сейчас! – крикнула с кухни Елена Николаевна.

      – Да это меня, меня… – торопливо отозвался Саня, прикрыв трубку ладонью.

      – Александра Арсеньевича можно? – наконец спросили там.

      – Можно, – сказал Саня. – Это я.

      – Здравствуйте… Это говорит Юля Петухова из одиннадцатого «А». Скажите, пожалуйста, а Женя у вас?

      – У нас…

      – А его мама потеряла…

      – Он у нас… – зачем-то повторил Саня, после чего снова помолчали.

      – А мама говорит, если он у вас, то пусть идет домой, а то он, наверно, вам надоел совсем уже…

      – Нет, еще не совсем…

      – А мама говорит, что уже поздно…

      – Я провожу…

      Молчание. Потом:

      – А мама говорит, что это неловко…

      – Почему?

      – Потому! – отчаянным голосом сказала Петухова Юля. – Мама говорит, чтоб я сама за ним шла, чтоб вас не затруднять!

      И тут, вместо того чтобы сказать Петуховой Юле, что его это вовсе не затруднит, Саня принялся подробно объяснять, как до него удобней добраться…

      – Сейчас за тобой сестра придет, – сказал он Кукареке, поспешно запихивая под стол рюкзак.

      – У-у, зараза! – рассердился младший брат. – Нигде житья от нее нету.

      – Мама тебя потеряла, при чем тут Юля?

      – Ага, мама! Мама сегодня на дежурстве! Это Юлинская привередничает…

      Леша спрыгнул с подоконника.

      – Я пойду. Завтра – как всегда?

      – Да, на вокзале, – кивнул Саня, лихорадочно оглядывая свою комнату: надо было успеть прибраться.

      И он почти успел, когда снова позвонила Петухова Юля и виноватым голосом сообщила, что она заблудилась: трамвая долго не было и она решила идти пешком, напрямик.

      – Как вы шли, вспоминайте!

      – От кинотеатра дворами…

      – Какими? Приметы назовите!

      – Ну… Там белье висело на веревке… Синяя такая рубашка. А в соседнем дворе в футбол играли. Один – Валера…

      – Какой Валера?

      – Малыш… В футбол играл, в шапке с помпоном. А его мама домой все звала…

      – А еще?

      – Еще – гаражи, а на них две кошки… За гаражами пустырь какой-то, а посередине телефонная будка стоит… Я из нее звоню…

      – Ясно, – сказал Саня. – Сейчас мы за вами придем… – Собирайся, живо, – велел он Кукареке. – Юлю пойдем искать.

      – Очень надо! – недовольно засопел тот. – Звали ее?

      Они вышли в ясный осенний мрак. Во дворе, под тополем, печально звенели струны, там, под тополем, пели горестно и страстно:

      Уходит капитан в далекий путь,

      Целуя девушку из Нагасаки…

      В толпе голосов сразу слышен был один – сильный, красивый – голос Шамина, Саниного неблагополучного ученика. Голос этот, легко и медленно летящий