Жизнеспособность человека и семьи. Социально-психологическая парадигма. Александр Махнач

другие проявляют жизнеспособность даже в изменившихся обстоятельствах. Испытание следует за испытанием. Одни утрачивают свою оригинальность и полностью сливаются с основной массой, другие продолжают борьбу в сверхъестественном напряжении и тщетных ухищрениях, третьи, достаточно умудренные, достигают высот совершенства, строя свою жизнь на новых путях» (Тойнби, 1991, с. 25–26).

      В философии наряду с понятием «жизнеспособность» существует синонимичное ему – «витальность». Под витальностью понимают, с одной стороны, мощь, напор жизни, с другой, с ним ассоциируется способность к выживанию, к балансированию на грани жизни и смерти. В современном научном языке тема витальности бытует больше во втором значении: «жить на грани выживания». Выживание – ключевое слово в лексиконе человека с улицы и клише журналистского языка. Интеллектуалами и политиками идея витальности обществ как их жизнеспособности ныне стала восприниматься как значимый предмет рассуждения (Козлова, 1998). В своей книге «Мужество быть» П. Тиллих пишет: «Жизнь включает в себя страх и мужество в качестве элементов жизненного процесса, находящихся в состоянии подвижного, но в сущности устойчивого равновесия. Такое равновесие, а вместе с ним и сила бытия, обладает тем, что на языке биологии называется витальностью, т. е. способностью к жизни. Следовательно, настоящее мужество, как и настоящий страх, необходимо понимать как выражение совершенной витальности. Мужество быть – это функция витальности. Ослабление витальности влечет за собой ослабление мужества. Укрепить витальность – значит укрепить мужество быть» (Тиллих, 1995, с. 31). Великий теолог связывает витальность с интенциональностью, т. е. отношением к смыслам и дает такое определение витальности: «Витальность человека настолько велика, насколько велика его интенциональность: они взаимозависимы. Это делает человека самым жизнеспособным из всех существ. Он может выйти из любой данной ситуации в любом направлении, и эта возможность побуждает творить вне себя, не теряя при этом самое себя. Чем большей способностью творить вне себя обладает существо, тем в большей степени оно витально. Мир технических творений является самым заметным выражением витальности человека и его бесконечного превосходства над витальностью животного. Если правильно понимать связь между витальностью и интенциональностью, то можно принять биологическую интерпретацию мужества в рамках заданных ограничений» (там же, с. 32). Здесь им описана инструментальная функция витальности, показывающая, насколько человек, попадающий в сложные условия жизни, остается жизнеспособным, опираясь на свой психофизиологический потенциал, а витальность и ее интенциональность детерминирует большинство поступков человека. Еще у П. Тиллиха, в философском наследии которого одно из важных мест отводится изучению значимости христианства в культуре и экзистенциальному опыту современного человека, мы находим определение витальности, т. е. способности к жизни (курсив