Дева в голубом. Трейси Шевалье

католиков у нее не останется ни единого шанса.

      – Ты что же, не веришь в этот дом? В дом, где никогда не умирали дети? Где Турнье благоденствуют уже сто лет?

      – Я верю в истину, – ответил Бертран. – И только в нее.

      Казалось, эти слова, страсть, которой они дышали, прибавили ему и значительности, и роста. Только сейчас Изабель обнаружила, что на самом деле он выше ее свекра.

      – Когда ваша дочь выходила замуж, вы не дали за ней приданого, потому что мы остались жить в вашем доме. Все, о чем я прошу, – одна лошадь. Мне хватит такого приданого.

      Жан недоверчиво посмотрел на него:

      – Ты хочешь, чтобы я дал тебе лошадь, а ты заберешь мою дочь и внуков?

      – Я хочу спасти вашу дочь и внуков.

      – Разве не я глава семьи?

      – Я признаю только одного главу – Бога. Я должен служить истине, а не вашим чудесам.

      Изабель и не предполагала, что Бертран может быть так настойчив. После того как Жан и Анна выбрали его в мужья Сюзанне, он только и знал, что работать не покладая рук. И никогда не перечил Жану.

      С его появлением в доме стало спокойнее, Бертран затевал шуточные схватки с Этьеном, учил маленького Жана обстругивать веточки, смешил детей, рассказывая им по вечерам у огня байки про волка и лисицу. К Сюзанне он относился с такой нежностью, что Изабель становилось завидно. Раз или два она видела, как он подавляет гнев; казалось, он скапливался у него где-то в животе, ожидая такого момента, как нынче, чтобы излиться наружу.

      И тут Жан удивил всех.

      – Ладно, отправляйся, – резко бросил он. – Только получишь не лошадь, а осла.

      Он повернулся, прошагал к амбару, рывком открыл дверь и скрылся внутри.

      Этьен посмотрел на Изабель, затем опустил взгляд себе на руки; тут она и поняла, что никогда им не последовать за Бертраном. Для Этьена актом протеста стала женитьба, на другой у него не осталось силы воли.

      Изабель нагнулась к золовке.

      – Когда поедешь на осле, – прошептала она, – садись боком, так будет лучше ребенку. Раньше времени на свет не появится. Поезжай боком, – повторила Изабель, ибо Сюзанна, казалось, не слушала ее, в ужасе глядя куда-то вдаль.

      Наконец она повернулась:

      – Как Святая Дева въезжала в Египет?

      – Да. Да, как Святая Дева.

      За долгое время они впервые помянули ее. Дебора и Мари спали, завернувшись в одну простыню, когда Сюзанна с Изабель пришли незадолго до рассвета будить Дебору. Они старались никого не потревожить, но Мари тоже проснулась и захныкала.

      – Почему Дебора уходит? Ну почему она уходит?

      Следом открыл слипающиеся глаза Жакоб. Поднялся и Маленький Жан, который спал, так и не раздеваясь.

      – Куда они, мама? – прошептал он. – А солдат они увидят? Лошадей, знамена? Может, и дядю Жака встретят?

      – Дяди Жака не может быть среди солдат-католиков. Он воюет на севере, в армии адмирала Колиньи.

      – Но ведь камердинер сказал, что Колиньи убит.

      – Это верно.

      – Выходит, дядя Жак может вернуться?

      Изабель промолчала. Жак Турнье ушел в армию десять