День, когда умерли все львы. Олег Владимирович Батухтин

прикрытом тонким матрасом. Такие условия, само собой, не оказали позитивного влияния на характер Мансура, и после трех лет мучений и отчаянных попыток устроить разлад в новой ячейке общества, моему другу наконец-таки удалось решить проблему. Хитрый план был достаточно прост: Мансур всего-то лишь научил своего трехгодовалого племянника фразе: «дядя Васген приходил». Естественно, Вова – муж Зульфии, услышав от своего первенца мрачные слова «дядя Васген приходил», преисполненный праведным гневом, направился в соседнее село Верхний Басрак, где жил единственный в округе человек с подходящим именем. Ревнивый муж набросился с кулаками на ничего не подозревающего грузина, но получил жесткий отпор в виде порции щедрых пиздюлей, которые сопровождались вполне резонными замечаниями: дескать «в вашей халупе, дорогой, и присэсть нэгде, гдэ там сэкс дэлать». Не вняв гласу рассудка, оскорбленный и избитый Вова собрал свои вещи и покинул старую халупу, которая успела ему уже порядком надоесть. Позже Вова устроился работать на Север и, говорят, вполне себе неплохо зажил. Также, как и Мансур, который тут же занял кровать, освободившуюся от бывшего зятя. В тоже время недалекость моего друга просто поражала воображение. Сказать, что он глуп как посох, это ничего не сказать. Если бы наше село подверглось нападению зомби, которых иногда показывают по телевизору, Мансур оказался бы единственным выжившим, так как, насколько я знаю, каждому уважающему себя зомби, в первую очередь, нужны мозги.

      – Ну что, как дальше его? – спросил Мансур. – До больницы его ведь как-то доставить надо.

      – На моей повезем, – ответил участковый и со вздохом поднялся на ноги, – сейчас подгоню.

      Фанис Филаретович щелчком отправил окурок в сторону туалета и вышел со двора. Через некоторое время послышался характерный скрежет стартера, который так и не закончился заводом двигателя. Участковый неразборчиво выругался и продолжил попытки завести машину. Мансур настороженно посмотрел в сторону шума и с заговорщицким видом достал из кармана тюбик «Момента» да пару пластиковых пакетов. Мы сделали по сорок вдохов и убрали пакеты. Фанис Филаретович всё ещё пытался завести свой «Москвич», только скрежет стартера слышался уже будто издалека.

      Осоловело вращая глазами я попытался сфокусироваться на своем друге. Но увидел совершенно другое…

      Я увидел Серого Владыку.

      – Оставьте меня одного, – сказал Серый Владыка. Он поджал обветренные губы и отвернулся, – просто оставьте меня одного. Я устал слышать. Устал видеть. Устал говорить. Устал думать. Я хочу уснуть и не видеть никаких снов. Не чувствовать никаких запахов, хочу лишиться всяческих эмоций.

      – Но ведь это смерть, – сказал Мыслитель.

      – Нет, – возразил Серый Владыка, – смерть – это просто ещё один шаг. А я не хочу никуда двигаться.

      Почесав затылок Мыслитель обнаружил у себя на пальцах клок седых волос. Он стряхнул волосы и их тут же унес ветер. Они покатились