Этнокультурная история казаков. Часть IV. Разрушение дома. Книга 5. А. В. Дзиковицкий

прибывают 120 офицеров из Москвы. Но эти силы, ввиду пассивной позиции основной массы казачества, были крайне незначительными.

      Отношение казаков к советской власти в конце 1917 – начале 1918 годов зафиксировано в воспоминаниях многих очевидцев тех событий, в частности А. П. Богаевского: «Отравленные пропагандой на фронте, строевые казаки спокойно ждали советской власти, искренно или нет считая, что это и есть настоящая народная власть, которая им, простым людям, ничего дурного не сделает. А что она уничтожит прежнее начальство – атамана, генералов, офицеров да, кстати, и помещиков, – так и чёрт с ними… Вообще настроение всего казачества в массе мало чем отличалось от общего настроения российского крестьянства: казаки ещё не испытали на своей шее всей прелести советского управления… Остальные „держали нейтралитет“».

      Падение Временного правительства и установление власти большевиков не вызвали в казачестве серьёзного отклика. Некоторые станицы принципиально отказались участвовать в происходившем – как было заявлено в наказе делегатам в Малый войсковой Круг от ряда станиц Оренбургского казачьего Войска, «впредь до выяснения дела о гражданской войне оставаться нейтральными».

      В первые месяцы существования советской власти казаки в целом стремилось к одному – к мирной жизни. В канун выборов в Учредительное собрание, за несколько дней до публикации в советских газетах декрета ВЦИК и СНК «Об уничтожении сословий и гражданских чинов», были опубликованы политические платформы всероссийского и донского казачества, которые были почти идентичны. Совет «Союза казачьих Войск» и атаман Каледин, учитывая программу РСДРП, предусматривающую «уничтожение сословий», упредив вышеназванный декрет, декларировали, что казачество относится к особой бытовой группе, которая имеет право на самоопределение: «Признавая единство Российской Республики, казачество входит в неё на правах федерации, с правом образования союзов с другими Областями и национальностями».

      В принципе, если бы не антиказачья политика большевиков, казаки могли бы не стать противниками Советов. Первоначально атаманы казачьих Войск хотели сделать Доно-Кавказский Союз суверенным государством, соблюдающим нейтралитет в войне красных и белых, а общественное настроение после распространившихся ложных слухов об экономических успехах большевиков и массированно проведённой красной агитации даже склонялось к выбору красных своими союзниками.

      В условиях, когда казачество выжидало, у коммунистов был реальный шанс привлечь его на свою сторону. Но отношение большевиков к казачьему этносу определилось буквально в первые часы существования нового режима. В работе Ленина «Советы постороннего», написанной в дни Октябрьского переворота, вождь революции назвал казачий край «Вандеей». Эта аналогия предопределила трагическую судьбу казачьего народа.

      Казаки,