Неизвестная война. Правда о Первой мировой. Часть 2. Сборник статей

забыть свою национальность! Решид врач, но он родился турком. Либо армяне устранят турок, либо турки армян. Я не колебался, когда столкнулся с этой дилеммой. Моя турецкая национальность преобладала над моей профессией». А когда его спросили, не боится ли он оставить о себе такую память, Решид добавил: «Пусть другие народы пишут обо мне все, что хотят, меня это не заботит».

      Подобно многим турецким чиновникам, доктор уничтожал армян не только в патриотических целях. Еще больше его интересовало имущество жертв. Решид отбирал у армян вещи и ювелирные изделия. Часть он оставлял себе, другую направлял в казну империи. Коллега Решида, врач Гиацинт Фарджалиан говорил, что видел собственными глазами, как Решид прибыл «в Алеппо в вагоне поезда, направляющегося в Константинополь, и при себе у него были 43 коробки ювелирных изделий и два кейса с драгоценными камнями».

      Позднее Решид утратил доверие Талаат-паши, поскольку совершил растрату казенных денег и скопил личное состояние на убийствах, вместо того, чтобы думать о пополнении государственной казны. Решида в назидание перевели губернатором в небольшую провинцию близ Анкары, но и там он вовсе не собирался вести скромный образ жизни: сразу продал часть конфискованных ценностей и приобрел особняк на Босфоре. Узнав об этом, Талаат-паша снял Решида с его поста.

      5 ноября 1918 года, почти через неделю после капитуляции Османской империи перед союзниками, Решида арестовали и отправили в тюрьму в Константинополе. Теперь он должен был стать показательной жертвой, демонстрацией честности и объективности турецкого правительства. Его разоблачили в прессе как инициатора и исполнителя массовых убийств, и 6 февраля 1919 года он совершил самоубийство, выстрелив себе в голову.

      Несмотря на то, что вина Решида во всех ужасающих преступлениях против человечности была полностью доказана, Турецкая республика продолжала считать Решида национальным героем до самого конца ХХ века. Оставшейся без кормильца вдове доктора-садиста были переданы конфискованные у погибших армян магазины, а его детям министерство экономики подарило два дома. В Анкаре в честь Решида был назван бульвар.

* * *

      Талаат-паша иной раз снимал с постов корыстолюбцев, но это было обычным популизмом для своих же чиновников: так он стремился показать свою беспристрастность.

      Его называли Великим Визирем Османской империи, но карьера Талаата началась более чем скромно. Когда министра иностранных дел Австрии Отокара Чернина спрашивали о Талаате, его губы кривились в презрительной и холодной усмешке: «До революции этот Великий Визирь был мелким телеграфистом, подвизавшимся в революционном комитете. Ему просто повезло случайно перехватить телеграмму, из которой следовало, что намерения революционеров раскрыты, игра проиграна и только в случае бунта они смогут одержать верх. Он задержал телеграмму, оповестил революционный комитет и стал героем».

      Талаат-паша был военным преступником еще большим, чем «диярбакырский мясник»: именно от него