Неизвестная война. Правда о Первой мировой. Часть 2. Сборник статей

Фриц в своем рвении и азарте забыл о своем происхождении, и оно вскоре напомнило ему о себе само. В стране пришел к власти нацизм. Для Хабера было сделано исключение: он мог спокойно трудиться в своей лаборатории. Однако ему предписывалось уволить всех сотрудников-евреев. Ученый возмутился: «Для меня имеют значения знания и талант, а не национальность». Тогда ему указали его собственное место.

      Супруга Хабера, более дальновидная, чем он, уже развелась с ним и увезла детей в Англию. Хабер тоже поспешил уехать в Швейцарию. В этот момент о нем вспомнили его сородичи – пригласили возглавить институт в Палестине. Но в «землю обетованную» Хабер так и не уехал: он умер в Швейцарии в 1934 году от сердечного приступа.

      Но даже после смерти ученого зловещая тень его научных открытий расползалась по земле. Все родственники Хабера, все его братья и сестры погибли в концлагере Дахау от того самого газа, который он создал в своей лаборатории.

      Сын Фрица и Клары Герман оказался в 1941 году во Франции, но гражданства ему не дали, и он перебрался в США с женой Маргарет, которая скончалась в самом конце войны. Все пережитое и ужас от деяний собственного отца сломили волю Германа Хабера, и в 1946 году он покончил с собой.

      Так закончилась история этой семьи. Можно, конечно, сказать, что их всех убила война: и Хабера, и его родственников, и Клару, и Отто Закура, и сына Хаберов, и тех безымянных солдат, задохнувшихся в окопах. Но это будет размыто, безадресно. Виновных нужно называть поименно, как и тех, кто пытался этому противостоять.

      Конечно, Клара ничего не могла сделать. Никакие усилия, никакие доводы уже не могли остановить запущенную машину смерти. И последний поступок Клары – это честный выбор профессионала, осознавшего свое бессилие.

      Первая супруга Фрица так никогда и не стала Кларой Хабер. Она осталась Кларой Иммервар.

      Марианна Сорвина

      ОБРЕЧЕННЫЙ НАРОД

      Эти заметки я посвящаю моей ученице Шушан, которая хочет стать актрисой. Так же звали двенадцатилетнюю девочку, жестоко замученную сто лет назад по дороге в Тигранакерт. Истощенные беженцы, женщины и дети, и без того страдали от голода и жажды, от непосильно тяжелого пути, но и тогда их не оставляли в покое – издевались, грабили, насиловали. Шушан увели ночью. Только потому, что губернатору и его чиновникам хотелось позабавиться, и понадобилась красивая рабыня. Вернули покалеченную, уже умирающую.

      Невольно задумываешься о том, что лучше уж убить собственных детей, чем отдать их на поругание и унижение. Именно так поступила еще в начале XVIII века кроткая Сатеник, жена легендарного армянского полководца Мхитара Спарапета, когда их дом окружили османские захватчики – убила своих сыновей. Ужасное деяние, но возможно ли иначе, когда степень зверства не поддается никакому нормальному объяснению.

      У девочки, убитой в 1915 году, даже не было настоящей могилы, только надпись на стене, под которой ее зарыли: «Здесь похоронена Шушан». Да и надписи той уже не осталось, как и самой стены – сто лет прошло.