Царь Соломон. Петр Люкимсон

по мнению Нафана, даже будучи облечен властью, вряд ли мог совершить что-либо путное, и тем более – воплотить в жизнь великий замысел Давида о строительстве Храма, объединении народа и усилении Еврейского царства. Скорее наоборот – Адония мог пустить все достижения Давида по ветру.

      Иное дело – Соломон, проявивший еще в раннем возрасте поистине выдающиеся способности. В том числе – и к управлению государством. И потом: разве не послал Бог через него пророчество о том, что Давиду еще только предстоит родить сына, который станет его преемником и построит Храм? Но ведь Адония на момент ниспослания этого пророчества был уже юношей, а вот Соломон еще не родился…

      Таким образом, Нафан был абсолютно убежден в правильности своего выбора и готов был сделать все ради победы своей партии.

      Но самое главное во всем этом раскладе сил заключалось, видимо, в том, что и сам Давид не видел в Адонии своего наследника. Это следует хотя бы из того, что никто из окружения Адонии даже не попытался поговорить с царем о возможном объявлении наследником старшего сына – видимо, они точно знали, что натолкнутся на отказ.

      И когда по дворцу поползли слухи, что здоровье царя еще больше ухудшилось, Адония решил устроить смотр сил своих сторонников, а заодно и значительно увеличить их число: «И заколол Адония овец и волов, и тельцов у камня Зохелет, что у источника Рогель, и пригласил всех братьев своих, сыновей царя, со всеми Иудеянами, служившими у царя. Пророка же Нафана и Ванею, и тех сильных, и Соломона – брата своего, не пригласил» (3 Цар. 1:9–10).

* * *

      Обратим внимание: у Адонии и в мыслях не было поднимать мятеж, совершать дворцовый переворот и вообще действовать с помощью оружия. В этом смысле он, как и Соломон, был «человек мирный»; сам путь насилия, видимо, был ему глубоко чужд. Он не собирался и опережать события и усаживаться на трон прежде, чем Давид отойдет к праотцам – не было на этом пиру ни церемонии помазания, ни сопровождающего ее обязательного трубления в шофар. Жертвоприношение и пир у источника Рогель (Эйн-Рогель, арабское название Бир-Эйаб – «Колодец Иоава») было, скорее, публичной заявкой Адонии на царствование, смотром сил, своего рода «съездом партии». Приглашение на него всех сыновей царя (кроме Соломона) призвано было подчеркнуть, что Адония чтит семейные узы и после своего воцарения сохранит привилегии принцев. Пришедшие на пир знатные члены колена Иуды самим своим присутствием выражали поддержку Адонии, и то же самое касалось других «служивших у царя» – придворных и министров, ведающих различными делами царства.

      Осознав, сколь велика поддержка Адонии, пророк Нафан понял, что дальнейшее промедление с его планами и в самом деле смерти подобно. Пришло время действовать, причем действовать быстро и решительно, поставив на карту все.

      Израильский историк Яир Закович в своей книге о царе Давиде обращает внимание читателей, что меньше всего на этих страницах Библии Нафан предстает перед нами как пророк. Скорее, он выступает здесь