Царь Соломон. Петр Люкимсон

худел и слабел, странная слабость во всех членах валила его с ног; его то и дело сотрясал озноб так, что он кутался в одежды, просил принести ему побольше одеял, но все было тщетно. Тогда у вызванных к царю врачей и возникла спасительная, как им показалось идея, как вернуть его к жизни:

      «Когда царь Давид состарился, войдя в преклонные лета, то покрывали его одеждами, но не мог он согреться. И сказали ему слуги его: пусть поищут для господина нашего царя молодую девицу, чтоб она предстояла царю и ходила за ним, и лежала с ним – и будет тепло господину нашему царю. И искали красивой девицы во всех пределах Израильских, и нашли Ависагу Сунамитянку, и привели ее к царю. Девица была очень красива, и ходила она за царем, и прислуживала ему, но царь не познал ее» (3 Цар. 1:1–4).

      Расчет врачей был понятен. Они надеялись, что первая красавица страны не просто согреет Давида теплом своего юного тела, но и разбудит в нем былой жар, и новая страсть придаст ему силы. Увы, этого не произошло. Если следовать прямому тексту Библии, тот самый Давид, который совсем недавно владел целым гаремом, не захотел или не сумел даже овладеть приведенной к нему девушкой, не говоря уже о том, чтобы воспрянуть благодаря ей к жизни.

      Правда, мидраш и тут вносит свои поправки. По его версии, Давида так потрясла красота Ависаги (Авишаг), что он решил сохранить ее девственной для своего сына Соломона, хотя еще вполне мог наслаждаться женщиной. Однако, когда Давид сказал ей это, девушка с иронией заметила: «Когда вор не может украсть, он строит из себя честного человека!»

      Эта насмешка, говорит Талмуд, привела Давида в такую ярость, что он несколько раз подряд овладел Ависагой, но… необычным путем, «не так, как принято мужчине овладевать женщиной».

      Между тем, состояние здоровья царя продолжало ухудшаться. Все ждали, когда же он сам назовет имя наследника, но Давид все медлил с этим решением. Как следствие, в окружении царя началась ожесточенная борьба за власть, и вскоре все царедворцы раскололись на две враждебные партии.

      В первую из них вошли главнокомандующий царской армией Иоав, первосвященник Авиафар, командиры резервистских полков и ряд министров. Они считали, что после смерти Давида его место на троне должен сменить Адония – старший из оставшихся в живых сыновей.

      Вторая партия, во главе которой стояли пророк Нафан, первосвященник Садок, начальник гвардии наемников богатырь Ванея (Бенаягу) и Вирсавия, были убеждены, что наиболее достойным наследником Давида является Соломон.

      У каждой из этих партий были свои доводы в пользу поддерживаемого кандидата, причем политические, религиозные и личные мотивы были переплетены у них настолько тесно, что одни были попросту невозможно отделить от других.

      Иоав и Авиафар были рядом с Давидом со времен его молодости, еще с той поры, когда он скрывался в пещерах и пустынях от царя Саула. Адония, родившийся в годы правления Давида в Хевроне, вырос у них даже не глазах, а на руках. Оба они, несомненно, любили этого принца. В планах Давида передать трон младшему сыну от