Плюшевые самураи (сборник). Евгений Гаркушев

мне выйти?

      – Нет, конечно. Это противоречит моим принципам.

      – Но физически это возможно?

      – Каждый оливиус знает путь из пасти червя, – не стал возражать корнеплод. – Но редкий воспользуется этим путем.

      – Ясно. Мне нужно всего лишь убедить тебя…

      – Вряд ли это удастся.

      Действительно. Убедить оливиуса… Это примерно то же самое, что заставить заплакать камень. Остановить реку. Сровнять с землей гору. Шансы на успех крайне малы. Слишком привержены оливиусы своим убеждениям. Общественным принципам поведения. Они всегда принимают решение сами.

      А кислота так и сочилась из желудка червя. Интересно, как корнеплод до сих пор не растворился? Наверное, кожура у него плотная и кислотоустойчивая.

      – Слушай, помоги мне, – предложил я. – Потом можешь вернуться обратно, к этому червю.

      – Невозможно. Презрение рода падет на меня и мое потомство, – ответил корнеплод. – Попал к червю в пасть – не просись обратно.

      – Но ты хоть понимаешь, что меня начнут искать? Рыть землю, нарушая ваши запреты? Может даже начаться война. Погибнут сотни твоих соплеменников. И моих тоже.

      – Мне-то какое дело? Я вне закона.

      – Осталось два часа, – «своим» голосом сообщил компьютер скафандра.

      – Прошел час? – удивился я.

      – Нет. Тридцать минут. Разрушение скафандра идет быстрее, чем предполагалось.

      Захотелось подойти и что есть силы пнуть корнеплод ногой. Но вряд ли это будет способствовать успеху переговоров с существом, которое уже себя похоронило. Надеяться можно только на хитрость и на логику.

      Что я знаю о нравах и обычаях оливиусов сапиенсов? На планете существует общественная цивилизация. Все подчинено интересам рощи. Никакой конкуренции, почти никаких личных интересов каждого дерева. Крайне редки случаи неприязненных отношений. Консерватизм во всех делах. Убедить в чем-то оливиуса почти невозможно. Разжалобить – тем более.

      – Значит, тебе все равно, что будет с планетой? – спросил я.

      – Конечно. Меня уже нет, – отозвался корнеплод.

      – Тебе безразлична судьба рощи?

      – Я исторгнут из рощи.

      – Тебе не хочется отомстить этому червю?

      Ответа не последовало. Оливиусы вообще не понимают понятия «месть». Чувство, на их взгляд, совершенно иррациональное.

      – Но я хочу наверх! – заорал я. – Мне не улыбается растворяться в кислоте, которой наполнен желудок мерзкой инопланетной твари!

      – Судьба, – равнодушно ответил инопланетянин.

      – Ты, кажется, упоминал о том, что мы стали вроде братьев… Когда я увидел твой корнеплод. Ну, то есть, тебя.

      – Так и есть. Ты стал практически оливиусом сапиенсом, – отозвался клубень. – И тебе нет пути наверх. Потому что каждый оливиус принимает судьбу. А на тех, кто не принимает, падает презрение.

      – Но я не оливиус!

      – До не оливиусов мне сейчас нет вообще никакого дела.

      – Слушай, если тебя уже нет – что ты теряешь? Ты ведь говорил, что хочешь