Шпион. Павел Астахов

налился пунцовой краской и ткнул пальцем в визу ученого совета, которая была почему-то обведена красной линией, а рядом нахальной дугой изогнулся знак вопроса.

      – Кто это сделал?!

      Лицо Алека Савельевича стало сухим и отстраненным.

      – Борис Васильевич Черкасов. Ваш заместитель по режиму.

      Игрушки

      Алек видел, что Рунге растерялся. Он, конечно же, имел право отменить любое решение своего зама, даже по режиму. Но, с другой стороны, он определенно побаивался, и даже не столько прямой ссоры, сколько возможных последствий жалобы Черкасова своим «другим» начальникам. Слово «Лубянка» никогда академику не нравилось.

      «Пора», – понял Кантарович и аккуратно пришел на помощь.

      – Насколько я понял из нашей беседы, Черкасов не против указанных публикаций в целом…

      – Правда? – взгляд ректора вспыхнул явной надеждой на благополучное разрешение назревающего конфликта.

      – Да-да. Он сказал, что очень прислушивается к вашему мнению и уважает решение ученого совета, – безбожно врал Алек.

      Старый академик залился краской и удовлетворенно причмокнул.

      – Это хорошо. Правильно.

      Алек убедился, что ничего более сказано не будет, и перешел к решающей фазе своего плана.

      – Но он, как и всякий не специалист, не совсем понимает отдельные значения и термины. И тем более не знает, по сути, многих работ.

      Алек подтащил картонную папку к себе и ткнул пальцем в густо перечеркнутую красным строку.

      – Например, учебник Смирнова 1972 года и ваш труд «Охлаждение ракетных двигателей» 1981-го…

      Академик презрительно фыркнул.

      – Откуда он их может помнить? Он тогда еще под стол пешком ходил! Мальчишка.

      Алек замер: пока все шло, как надо. А Рунге тем временем сделал большой глоток чая и вытер бородку, на которую попали капли.

      – Я уверен, что Черкасов и не видел ни одной из моих работ, – подытожил академик, – а тем более работ Смирнова.

      – Мне тоже так кажется, – кивнул Алек. – А между тем сейчас на наше издательство выходят западные корпорации по производству бытовой и спасательной техники и детских игрушек.

      – Игрушек? – вскинул брови Рунге; он явно был возмущен таким занижением значения его научных работ.

      Алек замахал руками.

      – Нет-нет! Вы не думайте, Илья Иосифович. Это не просто игрушки. Даже совсем не игрушки. Представьте себе настоящий военный корабль, подводную лодку, самолет вертикального взлета, крылатую ракету…

      Академик насупился.

      – Ну, и?..

      – Так вот, все это в масштабе один к ста. Или один к пятидесяти. И даже один к двадцати. Все эти модели реально строятся в этих, с позволения сказать, «игрушечных корпорациях». Они да-а-алеко не игрушечные. И главное! Дают не игрушечные деньги.

      Услышав слово «деньги», академик оживился.

      – Хм. Весьма, весьма любопытно. Значит, говорите, масштабные действующие модели? Любопытно.

      Рунге