Умереть, чтобы проснуться. Пол Сперри

ада, я понял, что упустил возможность исправить что-то в жизни, которая уже прошла. Я был обессилен, напуган и пристыжен. Я страшился будущего из-за того, что мне предстояло провалиться в эту огненную яму и гореть там веки вечные. В то же время я устыдился эгоистичного образа жизни, который вел, и своего бесчувственного отношения к семье.

      Ситуация казалась безвыходной, но я все равно взмолился: «Боже, дай мне еще один шанс. Прошу Тебя, дай мне еще один шанс!»

      Глава 5

      Мое избавление

      Краешком глаза я увидел свой второй шанс – и это был последний человек, которого я ожидал здесь увидеть (хотя я часто думал, что уж он-то точно попадет в ад). Это был мой отец.

      Я его сразу узнал, хотя он выглядел лет на тридцать моложе, чем ему было в год его смерти. Его волосы чернели как смоль, и он казался стройным и моложавым в своей униформе авиадиспетчера. Наверное, я был ужасно напуганным, потому что отец взял меня за руку и увел от ада, как если бы я снова оказался ребенком.

      Я был потрясен. Мой отец приобнял и приласкал меня. Это сочувствие пугало. Когда я был ребенком, мой отец никогда не баловал меня своим вниманием. И руку ко мне он протягивал, чтобы только наказать. Сейчас я ожидал того же. Представьте себе, я так и думал. Мне было пятьдесят три года, но я все равно боялся, что отец станет бить меня.

      Я был уже немолод, но все равно боялся насилия с его стороны, и это было признаком серьезного разлада между отцом и сыном. Несмотря на наши взаимоотношения, я закончил среднюю школу с отличием и в двадцать три года поступил в мединститут. Мой отец был разочаровавшимся в жизни бюрократом. Он хотел стать врачом или инженером, но не смог поступить в университет по стечению обстоятельств, которые я не мог понять вплоть до этого момента своего околосмертного переживания.

      Я живо помню пугающие впечатления детства, из-за которых я так боялся этого человека, что чуть не делал в штаны от одной его угрозы или строгого взгляда. Хотя сейчас он улыбался мне с большой нежностью, мои руки вспотели от нервного возбуждения, и я не мог посмотреть ему в глаза, потому что боялся сердитого окрика, пощечины или выговора. Вместо того чтобы обрадоваться встрече с отцом, я мысленно перенесся в годы моего детства и снова пережил событие, которое произошло со мной в старшей школе.

      Я учился в десятом классе и вместе с плохими ребятами прогуливал уроки третий день подряд. Мы были такими же, как остальные прогульщики. Как и в предыдущие два дня, мы собирались пойти в кинотеатр в центре города и накуриться сигарет.

      Когда директор школы позвонил домой отцу и спросил, где я был эти три дня, мой отец рассердился. Мама попыталась его успокоить, отчего он и вовсе рассвирепел. «Мальчишка не понимает, что делает, – орал он на нее. – Ты всегда его выгораживаешь, но если гвоздь пошел криво, его надо выправить молотком!»

      Я хорошо понимал, что это означает. Учителя в Индии часто бьют детей палками. Отец повел меня в спальню, припер к стенке и потребовал ответа, где я был последние три дня. Когда я все рассказал,