Залив белого призрака. Фантастика. Николай Бойков

ещё баночку, просто так? – предложил кто-то.

      – Просто – это трудно. Просто так – не интересно. Я интерес люблю. Найти кортик подводника – это мне понравилось. Хорошая идея.

      – Мат, – повторил чиф радисту. Все напряглись и посмотрели на шахматные фигуры. Радист вскочил с места и прошептал изумленно:

      – Мне? Я думал, ты о нецензурной лексике, а ты и шах не объявлял?

      – И шах, и мат, гроссмейстер. Думай, как есть.

      Радист ещё никому не проигрывал, в кают-компании повисла тишина: как поведёт себя гроссмейстер? Но тот, похоже, считал на много ходов вперёд и теперь хотел выжать пользу из проигрыша, поучал победителя тоном тренера:

      – Ты играешь без шахматной логики. В шахматах всё по теории. Я же давал тебе книжку с правилами. – Радист развёл руками. – А ты рубишь фигуры, как лесоруб. Где тебя учили?

      – Я выиграл или нет? Горбач, ты самый умный здесь, это мат или нет?

      – Конечно, чифуля. Практически. У самого гроссмейстера выиграл. Факт.

      – А чего же он не признает факта? – чиф жаждал фанфар и признания.

      – Марконя, – голос у Горбача спокойный и тихий, – не мучь чифа. Не надо приза. Скажи ему слово. Я дам ему гитару. И всем будет хорошо?

      Радист встал и протянул победителю руку:

      – Признаю. Только не задавайся. Это случайно. В теории ты слабак. Но тактика у тебя пробивная. Ценю. – Он вдруг улыбнулся, и все засмеялись. Чиф сразу смутился, принял пожатие, стал извинятся:

      – Случайно получилось…

      – Победа, друг, случайно не приходит. Поздравляю! Ты сегодня на коне. Грудь вперёд!

      Чиф шевельнул плечами и грудью, стушевался, расслабился, развёл руки в стороны, потянулся за гитарой. Она, показалось всем, потянулась к нему сама, слегка зазвенев:

      – «Две гитары за стеной жалобно заныли, с детства памятный напев… ты ли это, ты ли?..» – Старпом пробежал по струнам громким аккордом и перешёл на романс, прошелестев скороговоркой: «исполняет автор…»

      Я жил в любви, любил грешить и тратить,

      Улыбки женские, как воздух, целовал…

      Как верный пёс, тебя касался лапой,

      Как верный раб, я радовал и звал…

      Не замечал я горестей и муки,

      Не испытал раскаяний и слёз,

      Любую рану мне лечили руки

      Твоей любви и нежных, прежних грёз.

      Я так спешил твой взгляд окутать счастьем,

      И каждый пальчик поцелуем я ловил…

      Когда умру, не надо соучастья,

      Скажите так: он умер от любви…

      Всегда с тобой останется улыбка,

      Всегда с тобой останутся слова.

      Мой милый друг, ты так ко мне привыкла,

      Как слушать музыку привыкла голова.

      Играй и пой, пусть кто-то будет слушать.

      Играй, мой друг, пусть сердце отболит,

      Иных лекарств – гитара будет лучше,

      Молчанье – поцелуевый мотив.

      Раздались аплодисменты. Радист объявил громко:

      – Я