Дети Аллурии. Штурм. Мария Вой

ты, какой мятежный тон.

      – А так и есть. – Гаэрдос в одно мгновение избавился от напускной расслабленности и вдруг словно раздулся от негодования. Ноздри его орлиного носа нервно раздувались, как кузнечные меха. – Словно ты не понимаешь, что происходит.

      – До нас, морских деревенщин, кое-какие новости иногда доходят, знаешь ли. Но интересно, что видишь ты.

      – Трусость и близость катастрофы я вижу, Псина. Я всегда старался предупредить его – через советников, вояк, кого угодно! – что политические игры – не его стезя. Хотя по совести, если он в чем-то и виноват, то только в том, что у него пустая черепушка. – Гаэрдос приблизил лицо к уху Пса. – Завел нехорошую дружбу с Срединными – а ты знаешь, чем обычно заканчивается такая дружба. Уж не знаю, что они там ему наобещали, но после его короткого визита туда пару лет назад все пошло коту под хвост. Все, чем мы когда-либо гордились, Пес. Его Куриность роздал широкие полномочия каким-то людям, которых я вообще никогда не видел в числе его приближенных – а ты знаешь, я одно время вертелся у самого трона; он заключил уйму самых невыгодных договоров, притащил сюда к нам умников и толстосумов, каждый со своей свитой и гвардией человек в сто, и они тут наводят свои порядки. Срединные никогда не упускали случая откусить от чьего-нибудь пирога, ну и тут не стали сдерживаться. Своей земли им уже мало – им нужно все, до чего можно достать.

      Гаэрдос разнервничался, перелил на себя полкружки эля и даже предпочел не обратить на это внимание.

      – Короче, они набросились на Аллурию, как тьма саранчи на пшеничное поле. Или как стервятники на мертвечину, теперь уже не знаю. Одна за другой разоренные Гильдии прекращали свое существование, и вот очередь дошла до моей. Мне не у кого искать поддержки. Да и мало кому теперь нужны наука, магия, искусство и ремесло – народу б теперь найти, чего покушать, понимаешь? А наш нежный Лучезарный сидит у себя во дворце и трясется со страху, потому что если он осмелится тявкнуть в сторону новых хозяев, то его собственные гвардейцы по одному щелчку перережут горла ему и его детишкам.

      Пес молча обдумывал сказанное, вполглаза глядя на Гаэрдоса, который обхватил себя за плечи и кусал толстую нижнюю губу.

      – Я знаю, ты всегда был невысокого мнения о моих способностях, но Гильдия была делом моей жизни. Я ей все свое время посвящал и ни о чем больше не думал. У меня были талантливые ученики, куда талантливее меня, а теперь они побираются по помойкам. Я многих из них любил, как собственных детей, – совсем жалобно закончил он.

      – Детей? Тогда вот тебе моя история, Гаэрдос – я потерял единственного родного сына!

      Гаэрдос выпучил глаза. Пес разнервничался: его руки сами собой сжались в кулаки, а на виске вздулась пухлая вена.

      – Тот твой паренек? Но как? – потрясенно спросил колдун.

      Корсар залпом осушил свою кружку и рявкнул вторую. Уничтожив и ее в пару мощных глотков, он собрался с духом, тяжело вздохнул и заговорил:

      – Я