Благородный Дом. Роман о Гонконге. Книга 1. На краю пропасти. Джеймс Клавелл

Экс-кей-и, черного цвета, Квиллан, о, это было бы великолепно! – Потом ее счастья как не бывало. – Что в нем такого? Почему он так важен для тебя?

      Он лишь молча смотрел на нее.

      – Прошу прощения, виновата, я не должна была спрашивать. – Она задумчиво достала сигарету, прикурила и, перегнувшись через стол, подала ему.

      – Спасибо, – поблагодарил он, с наслаждением глядя на изгиб ее груди и в то же время слегка печалясь, что подобная красота так преходяща. – О, кстати, не хотелось бы, чтобы Бартлетт узнал о нашей договоренности.

      – И мне не хотелось бы. – Вздохнув, она выдавила из себя улыбку. Потом поднялась и пожала плечами. – Айийя, все равно это не продолжалось бы у нас долго. С Макао или без Макао. Ты бы изменился – тебе бы наскучило, у мужчин вечно такая история.

      Она поправила макияж и рубашку, послала ему воздушный поцелуй и вышла. Он долго смотрел на закрывшуюся дверь, потом улыбнулся и потушил поданную ею сигарету, так ни разу и не затянувшись: не хотел вымазаться в помаде. Закурил новую и стал мурлыкать какой-то мотивчик.

      Он был доволен. «Отлично. Теперь посмотрим, мистер Нахальный и Самоуверенный, Чертов Янки Бартлетт, теперь посмотрим, как ты удержишь этот нож. Паста с пивом – надо же!»

      Горнт вдохнул еще витающий в кабинете аромат духов, и на мгновение нахлынули воспоминания о том, каково им было с Орландой в постели. «Тогда она была молода, – напомнил он себе. – Слава богу, не существует приплат за молодость или красоту, и замену найти легко: один телефонный звонок или стодолларовая купюра».

      Он снял трубку и набрал специальный частный номер, радуясь, что Орланда больше китаянка, чем европейская женщина. Китайцы такие практичные.

      После гудка донесся бодрый голос Пола Хэвегилла:

      – Да?

      – Пол, это Квиллан. Как дела?

      – Привет, Квиллан. Ты, конечно, знаешь, что в ноябре банк возглавит Джонджон?

      – Да. Очень жаль.

      – Проклятье. Я думал, утвердят меня, а совет директоров выбрал Джонджона. Вчера вечером об этом объявили официально. Опять Данросс, его клика и их чертовы акции. Как прошла встреча у тебя?

      – Наш американец рвется в бой, как я и говорил. – Горнт глубоко затянулся, стараясь не выдать волнения. – Как насчет небольшой специальной акции до передачи полномочий?

      – Что ты задумал?

      – Ты уходишь в конце ноября?

      – Да. После двадцати трех лет службы. Но жалеть об этом не буду.

      «Я тоже, – подумал довольный Горнт. – Ты уже подустарел и чертовски консервативен. В твою пользу лишь ненависть к Данроссу».

      – Почти четыре месяца. Получается, у нас уйма времени. У тебя, меня и нашего американского друга.

      – Что ты задумал?

      – Помнишь, я предлагал гипотетический «план игры» под названием «Конкуренция»?

      Хэвегилл задумался.

      – Это как перекупить или уничтожить банк-конкурент, да? Ну и что?

      – Скажем, кто-то стряхнул с этого плана пыль, внес кое-какие изменения