T-human III. Филипп Альбинович Дончев

наполненный ими, в силу нашей осведомленности и наших способностей. Мы можем лично превращать неудобства во блага и терпеть невзгоды, стиснув зубы. Обратная сторона этого, когда мы начинаем оправдывать нашу лень и нежелание что-либо делать. Лжем и симулируем успешность, прикрываясь неэффективными маркерами и ярлыками.

      Возможности для развития есть, не попробовать их – проиграть в вечной гонке, называемой «Эволюция».

      Военный кризис

      Нет ничего более бессильного и отчаянного, чем уничтожение своего сородича. Но два вида организмов на нашей планете, крайне не согласны с данным изречением. Люди и муравьи, испокон веков разделяются на отдельные племена, постоянно и неумолимо уничтожая друг друга. С высоты человеческого роста, очень непросто отличить одних муравьев от других. Так же само, с орбиты Земли, незаметны границы, лежащие меж странами.

      Древние обиды, комплексы и предрассудки, заставляют нас смотреть с опаской на своих же соплеменников. Более того, мы не видим врагов в тех странах, которые лежат от нас далеко. Хотя именно они наиболее отличимые от нас. Но нет, мы видим врагов именно в наших соседях. Отвлекаясь на самих себя (точно таких же людей) мы возводим сперва идеологию, оправдывающую наше подозрение к ним. После раздуваем пламя вражды и строим систему настороженного отношения к тем, кто еще вчера был нашим другом, а часто и родственником.

      Крайне глупо призывать одну из сторон к мирному сотрудничеству. Нельзя отговорить одну конкретную страну спрятать меч в ножны. Невозможно рассуждать о мире в странах, чьи соседи ощетинились частоколом головок пусковых ракет. Такие слова лишь впустую сотрясают воздух.

      Каждая страна, держава, империя – ставит перед собой задачи в росте и развитии. Что бы каждый ее член чувствовал себя уверенно, держался с достоинством и не нуждался ни в чем. Идеалистическая картина, которая неосуществима на сегодняшний день.

      Подобное противостояние будет продолжаться долго. Мы видим угрозу в тех, кто нас окружает. Мы не стремимся понять противника, ибо это равносильно прощению, а этого мы позволить не можем (пока еще).

      Только внешняя угроза, касающаяся всех и каждого на планете, может объединить нас в одно целое. Такая угроза есть, и ее жатва кровавее всех битв, когда-либо прогремевших на земле. Каждый из нас – смертен. Смерть забирает все больше жизней, старость лишает нас функциональности, отбирая весь потенциал. Но мы упорно продолжаем игнорировать эти факты, отстаивая символические ценности. Загробная жизнь была придумана, как защита сознания, от страха пустоты. Страх привел к тому, что мы учимся не бояться смерти, но никак не противостоять ей.

      Мы можем представить как военный бюджет всех стран за один год, который тратится не на убийство одинаковых существ, отличающихся лишь восприятием мира, тратится на научные достижения. Мощнейший стимул, который способен за 1 раз перенести прогресс на несколько лет (а то и десятилетий) вперед. Но это нереально в сложившихся условиях. Каждая